У монахов есть молитвенный подвиг общения с Богом. У поэтов свой подвиг самоотречения. Поговорив с Небом в согласной тишине, они выходят с жертвенной и пламенной проповедью к людям. Николай Зиновьев проникает своими стихами в самую душу русского человека, страдающего, растерянного, упавшего нежданно-негаданно в самый разлом времен.
Память для поэта – чуть ли не последняя отрада, он помнит спокойное дыхание могучей Родины, слышит прозрачную мелодию детства, но и её заглушает пронзительно щемящая нота:
Мы спали на русской печи,
Счастливые русские дети.
В печи мать пекла калачи,
Вкусней не встречал я на свете.
Ты, память, давай не молчи!
Как вены, вскрывай свои дали
Про то, как на этой печи
Мы русские сказки читали.
Где нынче та русская печь?..
А там, где и русская речь.
Жажда правды в поэзии Зиновьева вполне сопоставима с христианским подвижничеством: "Блаженны алчущие и жаждущие правды". Поэт не осуждает, не кликушествует, он обличает:
Уберите лавровый венец –
Никогда не ходил я в кликушах,
Но я знаю, что света конец –
Воцарение тьмы в наших душах.
Он проповедует, не зная покоя, и платит за это самую высокую цену, ведь он пишет кровью собственного чуткого сердца, а значит, добивает и его своей неизбывной мукой: "Ведь душа лишь болью / Выдаёт себя".
Сентенция "все поэты – пророки" давно стала банальностью, но, если вдуматься, есть в ней какая-то великая и страшная тайна. Не случайно мистическая мудрость ветхозаветных старцев воскресает и в пророчествах нового времени:
И понял я на склоне дня,
Когда закат тёк речкой алой, –
Не я свой крест, а он меня
Несёт по жизни небывалой.
Евгений Нефёдов ВАШИМИ УСТАМИ
ЧУДОЗВОН...
Ударяю в колокол набатный!
А выходит тихое “блям-блям...”
Анатолий ГОРЯИНОВ
Ударяю в колокол однажды –
Чтоб набат разнёсся от него!
Но гляжу: совсем никто из граждан
Не услышал зова моего.
Что такое? В чём, смекаю, дело?
Или это колокол не тот,
Или сам – звонарь я неумелый,
Чтоб собрать вокруг себя народ?
Только если рассудить по чести –
Вряд ли я один тут виноват.
Вон, на днях Грызлов на ихнем съезде
Тоже всё пытался бить в набат.
Дёрнул за верёвку что есть силы,
Встал у рынды-брынды, горд и прям:
Мол, готовься к чуду, вся Россия!
А в ответ негромкое – “блям-блям...”
Но зато звенели в зале речи
В честь вождей, вступающих на трон.
Только мне от этого не легче:
Что-то даст народу этот звон?..
Много лет звенят уже ребята!
А по русским вымершим полям
Вместо долгожданного набата
Всё несётся тихое “блям-блям...”