Несчастный мой народ, ты радости не жди,
Не выбраться тебе
из этой жуткой драмы:
Партийно-комсомольские вожди,
Захапав банки, нынче лезут в храмы…
В сатирических стихах и баснях автор с нескрываемой болью подчёркивает простодушие и излишнюю доверчивость русских людей, которых легко можно сбить с толку любыми даже казалось бы самыми фантастическими и лживыми обещаниями высоких, но часто не видящих дальше своего носа и кармана, государевых чинов:
О, русские – воинственный народ,
И нас не удивить штыком, гранатой, ранцем,
Жаль, слишком широко мы разеваем рот
В родной стране перед любым засранцем.
При первом прочтении может показаться, что Валентин Сорокин несколько "перегибает палку", часто повторяется, вращается вокруг одних и тех же имён и событий. Но, я думаю, каждый честный читатель, переживший и на своей собственной шкуре испытавший цинизм и беспощадность псевдодемократической власти и беспредельного рынка, ввернув ядрёное русское слово, воскликнет: "Автор прав, как же нас тогда зае.. ли чубайсы, гайдары, хакамады и ЕБН!"
А начиналась эпоха разорения могучей державы, если мне не изменяет память, в 1985 году с "горбостройки", лихо затеянной главным немцем, собирателем германских земель из Ставрополья Михаилом Меченым. Наш многострадальный и многонациональный народ, вкусив гласности и плюрализма, был ловко дезориентирован:
Надеялись овечки, что баран
Их проведёт сквозь гибельный туман
К реке, где по воде бьёт мельничная лопасть,
Но отвильнул баран, а овцы – в пропасть, в пропасть…
Придя к власти, Горбачев недолго думая объявил "беспощадную" борьбу с пьянством. На юге России вырубались ценнейшие виноградники, в винно-водочных магазинах люди калечились в страшных давках и гигантских очередях, отправлялись на кладбище от выпитого денатурата, палёной водки и самогона. Гениальные умы придумали "трезвые свадьбы", на которых молодоженам и гостям разливали спиртное из самоваров и чайников, маскировали "водяру" под лимонад. Мне очень понятны строки, написанные Валентином Васильевичем ровно 20 лет назад:
Начальник, презирая алкоголь,
Убрал из магазинов хлеб и соль,
Повёл борьбу действительно по-русски,
Мол, пьянство прекратится без закуски.
Но алкаши, кивая головами,
Закусывают даже рукавами…
Теперь начальник запасает справки
К приказу – шить рубахи-безрукавки.
А с 1991 года, как говорится, пошло-поехало. За считанные годы народ был ограблен дважды, вспыхнули десятки межнациональных конфликтов (в одной только Чечне сотни тысяч погибших), распустили свои кровавые щупальцы криминальные группировки и террористы всех мастей, среди молодёжи махровым цветом расцвели наркомания и проституция. А со сцен кремлёвских дворцов, с иглы останкинского шприца неслись восторженные голоса поборников безграничной свободы от нравственных и духовных ценностей и всеобъемлющей рыночной экономики:
С экранов так вы нас наутешали:
Сестру, невесту, мать разнагишали,
Жену со мной рассорили и с братом,
Теперь – детишек травите развратом
И льёте яд в грядущие народы, –
Какие же вы звёзды? Вы уроды!
Валентин Сорокин метко использует крепкое русское слово, солеёную частушку (а как же, уважаемый читатель, по древнему обычаю на Руси желанных гостей всегда встречают хлебом-солью). Здесь важно – не пересолить и не переперчить, что, мне кажется, автору поэтического сборника сделать удаётся.