***
Где моя Родина, где ты?
Годы пройдя и пути,
В талых апрельских рассветах
Сердце устало в груди.
Я не нашёл тебя в поле –
В солнцем окрашенной ржи
Ты в васильковой короне
Не преломляла коржи.
Ты под дождливой остудой
В даль не звала рыбарей,
Берестяною посудой
Зябь не пила ноябрей.
И где пурга заносила
Босых, бездомных калик,
Где же была твоя сила,
В смерть утешающий лик?..
Я поистратился в вере
В добрые сказки свои.
С каждой нуждой и потерей
Горше чужие огни.
Но и роптания реже,
Сердце устало в груди...
О, моя Родина, где же,
Где я тебя проблудил?
СОНЕТ
Агаты волн под жемчуговой пеной,
И острый дух солёной чешуи,
И чаек клики, и слюды огни…
Вновь – за руном, за славой, за Еленой…
Даря ветрам союзы и измены,
Ловя в щиты величие зари,
Плывём на зов невиданной любви,
Платя судьбе неслыханные цены.
И нет преград искателям чудес.
Ни буйный Понт, ни козлоногий лес,
Ни крики мойр нам не остудят жажды.
Из нас любой отчаянно играл,
Чтобы насмешливо сказать однажды:
– Я знаю жизнь, я часто умирал.
***
Анфиладой дней бескровных
Мы проходим в полумасках.
Шаг размеренный и ровный,
За спиной – слуга с подсказкой.
Мы, наверно, короли.
Камни на перстнях играют,
Парики сияют пудрой.
Где-то музыка витает.
И слуга удобно мудрый.
Ты смотри только вперёд.
В канделябрах вянут свечи,
В кракелюре пыль шпалеры.
Дамы обнажили плечи,
И склонились кавалеры.
Лишь хромающий слуга.
Отчего-то очень зябко,
Отчего-то очень странно.
Оглянуться бы украдкой –
Но тогда всё станет явно –
Он в костюме палача!
***
Бабье лето в мужском разгуляе,
Распахнулась душа на растраты.
Паутину, в закатность сдувая,
Вьют ветра по-над полем кудлатым.
Стелют вихри по стрелке и встречно
Мятным выдохом вялые травы.
И кислят маятою извечной
Хмель желаний и мыслей отравы.
Полететь бы, в ветрах закружиться,
Проклянуть бы, забыть неизбежность…
Журавля не признав за синицу,
Вызреть сердцем в жестокую нежность…
Бабье лето в мужском разгуляе,
По-над полем закатность без меры.
Косит ветер добор урожая,
Засекая за серпик Венеры.
О ладони шершавится колос,
Уж нежданной надеждой согретый.
Шалым шёпотом внутренний голос
Льстит и дразнит цепные запреты.
1999
Я пытался сбежать под зелёной луной
По хрустящим снегам, по искрящим полянам.
Я пытался расстаться с тяжёлым собой
Ледяной пустотой через ветер стеклянный.
Снег по пояс, кричал, выдавая побег.
Ковш Медведицы близко – уж ровно в полнеба.
Вот немного ещё – вот кончается век –
Дразнит запах вина и пресночного хлеба.
Край оврага – иль нет! – то граница миров: