***
В мемуарах большую роль играет авторская самооценка; степень её адекватности, как правило, определяет и адекватность других оценок и характеристик. В восхвалении себя любимого всех превзошёл Евтушенко, что, конечно, не неожиданность. По самохарактеристике поэта, он – "эпицентрик" ХХ века, а различные факты и события призваны сие подтвердить. Вот только некоторые из них: негр с Берега Слоновой Кости 25 лет носил в бумажнике газету со стихотворением Евгения Александровича "На мосту"; А.И. Микоян понял, что наступили новые времена, увидев очередь на вечер поэта; за Евтушенко "шпионили не только мелкие стукачи, но и председатели КГБ Семичастный и Андропов"; стихотворение поэта "Наследники Сталина" было доставлено в "Правду" на военном самолете с резолюцией самого Хрущёва.
В главе "Ни с болонками, ни с овчарками" поэт называет себя и всех "шестидесятников" "мауглями социалистических джунглей", а другую главу в свойственной ему манере завершает так: ""Волчий паспорт" – вот моя судьба". Тема несвободы, преследования Евтушенко и его товарищей лейтмотивом проходит через все мемуары. Об этом, по сути, говорит и Анатолий Гладилин в "Улице генералов", делая упор на том, что "они не печатались, они пробивались".
Данный широко распространённый миф в последние 15 лет был подвергнут убедительной критике как "справа", так и "слева". Довольно часто приводят в качестве контраргумента информацию, которую Евтушенко растиражировал в различных интервью, а затем включил в мемуары: поэт с "волчьим паспортом" посетил 94 страны мира… Отвечая на различные упрёки, раздающиеся в адрес "шестидесятников" в последние годы, Евгений Александрович заявляет: "Про нас, шестидесятников, порой сквозь зубы говорят, что наша смелость была "санкционированной". Это зависть к тому, как нас любили. Нам никто ничего не дарил – мы брали боем каждый сантиметр территории свободы".
По логике Евтушенко, и Анна Ахматова попадает в завистники поэта. Она, свидетельствует Лидия Чуковская, довольно критично отзывалась о Евгении Александровиче как человеке и поэте. Показательно, что на утверждение Чуковской: "Начальство их недолюбливает", – Ахматова отреагировала так: "Вздор! Их посылают на Кубу! И каждый день делают им рекламу в газетах. Так ли у нас поступают с поэтами, когда начальство не жалует их на самом деле!" (Чуковская Л. Записки об Анне Ахматовой. Т. 2. - Санкт-Петербург, 1996).
В "Шестидесятнике" есть "Глава, написанная не мной", где на 75 страницах приводятся отзывы о Евтушенко. Однако в этой главе не нашлось места для резко-негативных, уничижительно-убийственных высказываний о поэте Анны Ахматовой, Иосифа Бродского, Владимира Максимова, Галины Вишневской, Натальи Горбаневской, Владимира Соловьева, Александра Зиновьева, Владимира Бондаренко, Станисла- ва Куняева… Последний, в частности, в своих мемуарах "Поэзия. Судьба. Россия", ссылаясь на документ, обращает внимание на то, что перевод и издание книги Евтушенко в Голландии, по сути, спонсировались советским государством. Может быть, это Евгений Александрович и называет "брать боем каждый сантиметр территории свободы"?..
Вообще именно Станислав Куняев дал, на мой взгляд, самую точную оценку и мемуарам Евтушенко, и его личности, творчеству. В следующее переиздание "Шестидесятника", в "Главу, написанную не мной" советую включить – плюрализма ради – хотя бы такую цитату из мемуаров Куняева: "Пусть этот баловень судьбы, выкормыш "социалистических джунглей", этот сволочёныш, столько сил положивший для разрушения нашей жизни и воцарения ельцинской эпохи, пожинает плоды своих деяний – глядит на старух с протянутыми для подаяния ладонями, на мужчин, копающихся на помойках, на подростков с остекленевшими от наркотиков зрачками и мечтает только об одном, чтобы мы пожалели шакалов из его стаи – Собчака и Коротича…
"Волчий паспорт"? Да какой там волчий – сучий…"
Василий Аксёнов в книге "Зеница ока" (М., 2005) рассказывает о себе и "шестидесятниках", одним из которых является Юрий Ренье. В отличие от тех, кто оказался в Израиле, Германии, Франции, США и т.д., он остался "тута". Думаю, сие слово употреблено Аксеновым не столько по причине его известной ироничности, сколько из-за нежелания определять отношение своего героя к стране проживания при помощи традиционных ценностей и понятий. Не знаю, какого эффекта хотел достичь автор "Зеницы ока" следующим позиционированием Ренье, такой его культурно-духовной пропиской: "Кто-то ведь должен был позитивно оккупировать данную территорию".