Мнится мне, от страха-то те 100 томов пишутся. Их готовы выкатить "дорогим расеянам" апологеты "реформ" – противники общества социальной справедливости, о каком мечтал в сибирских ссылках Коба Джугашвили. Строчат любезные тома о "сталинизме", торопятся. Да хоть 1000 томов понастрочат – не помогут! Не помогут избавиться им от их собственного страха потому, что Сталин – бич Божий.
"Сталин уничтожил почти всю "ленинскую гвардию", начиная с тех, кто прибыл в Россию в "пломбированных вагонах", вместе с Троцким на пароходе из Америки, кончая выдвиженцами революции и "героями гражданской войны" во главе с Тухачевским, подлая жестокость которого при подавлении тамбовского крестьянского восстания не поддаётся пониманию чистого разума… Достал в Мексике и Троцкого – того самого "вождя", который до конца своих дней переживал, что не смог превратить Россию в вязанку хвороста, чтобы бросить в огонь мировой революции.
Скажите, кто, кроме Сталина, смог бы избавить страну от этой чумы, этих бесов, наводнивших Россию, уничтоживших сословия, надругавшихся над нашими святынями?.. Сталин, хотел он того или не хотел, осознанно или не осознанно, стал бичом Божьим, покаравшим сатанинское воинство, извергов, изуродовавших страну и обескровивших народ. И в этом историческое значение и личный подвиг Сталина".
На этой светлой мысли русского писателя и публициста Эдуарда Володина остановим экскурс в день нынешний с поисками через сатанинский телеящик "национальных интересов".
(обратно)
Виктор ШАБРИН ГИТАРА
ГИТАРА
Скрипела гитара
Струнами ржаво.
Пел песни устало
Булат Окуджава.
И мчался автобус
По улицам лунным,
В нём пели про глобус
Надрывно и нудно.
ноябрь 1962
ЮНОСТИ ГОДЫ
Годы лучшие – юности годы,
Вы убегаете неумолимо…
Но нестерпимо охота
Проплыть в ваших водах
Грузом полезным,
Скромным, незримым.
Как бы на свет
Снова родиться
Зданием светлым,
Стопудной пшеницей,
В космос ворваться,
С галактикой споря,
В волны врезаться
Тральщиком в море.
Или огнём быть,
Что ярко пылает
В доменных печах,
В сердцах человечьих.
Тем, что в бою
Одним словом срывает
С места в атаку,
Смерти навстречу…
февраль 1963
КАКАЯ НЫНЧЕ МОЛОДЁЖЬ?
Порою слышу я слова такие:
Ну что за молодежь сейчас пошла?
Годна ли на дела она большие?
Да нет, ни к чёрту не годна она!
Ей подавай, как будто в ресторане,
Разжуй и накорми, и дай аванс,
И не годна пойти на поле брани,
Чтоб постоять в бою за всех за нас.
Как возмущает слов таких сомненье!
И спорить я готов до хрипоты,
Не правы люди вот с таким вот мненьем,
Ведь наше поколенье у черты.
И нам самим во всём бы разобраться,
Что за дела идут у нас в стране.
Найти судьбу и с ней не расставаться,
И видеть счастья свет в твоём окне.
Когда ж придут нежданно испытанья,
То наше поколенье встанет в строй,
Чтоб на пути гостей, никем не званных,
Заслоном встать и дать врагу свой бой.
сентябрь 1963
ПУСТЬ ПРОСТ МОЙ СТИХ
Пусть прост мой стих и неуклюж,
Но лишь бы людям был он нужен.
Пусть согревает в пору стуж,
И спящий будет им разбужен.
Пусть помогает он мечтать,
Творить, дерзать и сеять хлеб.
Баюкать сына будет мать.
Блеснет в нём свет тому, кто слеп…
июнь 1964
(обратно)
Анатолий КИМ ДВА РАССКАЗА
Познакомились мы с Анатолием Кимом где-то году в 1977-ом, после выхода его первой замечательной книги рассказов "Голубой остров". Я уже тогда увлёкся чтением первых книг задержанного поколения, которое позже назвал "сорокалетним" или "московской школой". По ряду причин, обжёгшись и на шумных шестидесятниках, и на тихих лириках, литературные власти не спешили давать дорогу молодым талантам. Геронтократия правила бал. Думаю, что и наши шумные выступления и сборища с манифестами сорокалетних напугали и партийное, и литературное начальство. Было в этом удержании поколения лишь одно преимущество: как правило, первые же книги, по пять раз переписанные и дополненные, становились событиями в литературной жизни. Вот так и "Голубой остров" сразу же стал классикой русской литературы.