Зелёный, синий, золотой –
Огонь цветной в стекле витает,
Иконописной смуглотой
Он духов зла – предупреждает.
Блажен, кто лучшие часы
Отдаст божественному рвенью.
Хвала художникам Руси!
Хвала труду и вдохновенью!
Не остывай, хрустальный жар!
А Ты, Господь, источник света,
Спаси и нас: от злобных чар,
От заблужденья и навета.
ЗВЕНЬЯ ДНЕЙ
Слабо светает.
С неба слетает
Снег чуть заметный.
Тот, кто не спит – обязательно грезит.
В час предрассветный
В голову лезет
Вздор несусветный!
Брать ли на веру
Эту, к примеру,
Мысль? И её изложенья манеру? –
Дни пронеслись бы,
Злы и кургузы.
Слёз прорвались бы
Дальние шлюзы,
Кабы не музы!
Всё неизвестно.
Всё-то неверно.
Всё-то мгновенно.
Брать ли на веру
Счастья химеру?
Да. Непременно.
Всё отстоится:
Жизнь состоится,
Если случится
Сдать на храненье
Стихотворенью
Лучшие жизни мгновенья;
Светлые, как небылица,
Дней прошумевшие звенья.
Александр Золотов “ТО БЫЛО ДОБРОЕ ПРОШЕДШЕЕ СТОЛЕТЬЕ...”
Александр Золотов был человеком – не от мира сего. И поэтом... Может быть оттого и ушёл из жизни так рано. Поэзия его, пропитанная восточным ароматом и русским ХIХ веком, была поэзией души.
ДРУГУ
Когда вручишь ты, наконец,
Мне символ нашего союза –
Свободной музыки венец?
И да простит нам наша муза
Мгновенья творческих грехов.
Святые дни, когда желали
Мы добрый скипетр богов
Давно ушедших, и витали,
Как ангелы, во власти снов.
Нам жизнь большое начертала
И жребий гласный указала:
Твори поэт иль музыкант,
Природный ум. Твори умело,
И, делая таланно дело,
Сжигай себя, как славный Дант.
И СОЗДАЛ БОГ ЖЕНЩИНУ
Всё так и эдак, всё в насмешке,
В глумлении и нервной спешке
Вершает женщина дела.
Плетёт ли сеть, или злословит,
Мужчину глупого ли ловит –
Она по-прежнему мила.
Пленяет страстно и надёжно,
И носит смело дерзкий взгляд,
Умом блеснёт, где только можно,
Любови приготовит яд.
С холодным чувством откровенья
Она мутит покой и сон,
В хандру впадает переменно –
Веков так было испокон.
Позвольте молвить: "Так и будет".
Над нею божества печать.
Она всевышнего осудит
И будет вечно вдохновлять.
В АЛЬБОМ Е.З.
Тебе – любимице Амура,
Моя прелестная Лаура,
Я шлю невидимый убор.
Когда-нибудь московский двор,
Увидев сей венец восточный
На белоснеженных кудрях,
Воскликнет злобно: "О, Аллах!"
Людей сомкнётся круг порочный,
Чтоб шаг безбожницы карать
И путь к Христосу указать.
Но тут (о, чудо!) Невидимку
Тебе лишь стоит повернуть,
И всё: толпа увидит дымку,
Твой лёгкий след и к солнцу путь...
Когда ж, явившись в град пустынный,
Ты обратишь свой милый взор