Земля и Небо! Свет и мгла
Являли нам тогда подобье.
И стёрлось вмиг идей злословье.
Природа наших душ смогла
Нас примирить. Мечты сбылися!
Враждебный бог в покой ушёл.
Оставив власти произвол,
И мы в порыве обнялися.
ЛУННЫЙ СВЕТ
Лунный свет – души виденье,
Звёздной пыли островок!
Что ты шепчешь мне: забвенье,
Судьб ошибок, иль порок?
Ненапрасным ты волненьем,
Друг Селены, мчишь свой луч
И среди подвижных туч,
Мимолётным ослепленьем
Даришь тайные мечты,
В блеске звёздной красоты,
Предрекая сон желанный.
Где ты, где, друг безымянный.
Ожидаешь свой конец,
Как уверенный гонец
Мчась с надеждой неустанной?
В одеянии богов
Ты кружишься в танце вечном,
В ожидании беспечном
Ищешь долгожданный кров.
МЁРТВЫЙ ОСТРОВ
Молчит средь моря брег скалистый
И тенью грозною своей
Не подпускает близ людей.
Лишь свет божественный и чистый
Он излучает. У воды
Сверкают древние породы,
Пронзив пиками небосводы.
Вблизи источников сады
Стоят. Но мёртвыми рядами
Они пугают всех зверей
И ядовитыми корнями
Погибель сеют меж камней.
Покой царит там одиноко.
И только ветра злой язык
Порой поднимет пыль высоко,
И, застилая солнца лик.
Она взовьётся серой шалью,
А там уже спадает вниз,
И пред величественной далью
Парит вдали, как лёгкий бриз.
Всё тихо там, всё там сурово...
Когда ж являет ночь права.
Тревожный зверь дрожит у крова.
И лишь премудрая сова
Сидит с вершиною сроднима.
Храня рассказ холодных скал,
И ждёт спокойно пилигрима,
Который бы на брег попал.
Её немеркнущие взоры
Светят надёжно, как маяк.
Порой недремлющий моряк
Меняет курс. Но только зори
Морскую гладь зазолотят,
Как крики гневные летят
Из уст встревоженных поморов.
Они стремятся прочь опять
От тех краёв и мест далёких,
От скал суровых и высоких,
Чтоб больше остров не видать.
...Так дремлет он всегда один,
Как Бог. Стоит загадок полный.
ПОЭТУ
Свой кладезь разума и мыслей новизну
Отдай другим восторженным собратьям,
Кто бескорыстен и не верен платьям,
И злейший недруг гадам и вину.
Кто выбором бесчисленных пророков,
Несёт лишь дань страданию людей,
Кто истый враг и лести и пороков,
Кто гневен сопричастности судей,
К продажности и зыбкости рассудка,
Чья безразмерна и бесчестна дудка:
Она заставит плакать и детей,
И просто вора, чья развратна шутка.
Отмсти за павших вещею строкой,
Взрасти младенца гений несмышленый,
И, завершив словесный жребий свой,
Сомкни глаза, никем не побеждённый.
Геннадий Муриков КУКОЛЬНЫЙ ДОМ
В начале марта с большой торжественностью в Санкт-Петербурге отмечался славный юбилей журнала "Звезда". Что и говорить, 85 лет – срок серьёзный. Кто только не руководил этим изданием. Среди его главных редакторов – видный советский дипломат, "супершпион" в отставке – И.М. Майский (интересно, кто бы написал его полную биографию – это было бы покруче Джеймса Бонда), а после него редакторы "застойного" типа – Г.К. Холопов, Г.Ф. Николаев. Довелось и автору этой статьи и поработать в "Звезде", и не раз там быть опубликованным. Но вот пришло новое время. "Звезду" возглавили известный петербургский писатель, историк Я.М. Гордин и литературный критик А.Ю. Арьев. – И наконец шедший столь многотрудными путями журнал приобрёл чёткую и ясную идеологическую программу, что особенно стало ясно в последние годы. Но это отнюдь не "петербургская" программа, как представляется иным авторам. Это нечто совсем другое.