Заводишь искренние пени.
И добр, и мудр не по летам.
В ДЕРЕВНЮ
Д.Н.
Быть может, ты желал
Моих трудов посланье
И в мирном ожиданье
Календари листал?
Всё не писалось мне...
В седой жаре Востока
Я ждал дождей потока
И хлада при луне.
Здесь я устал, мне скучно.
Взираю равнодушно
На неба силуэт.
Всё та же пыль столбами.
И бледными губами,
Как злой анахорет,
Желаю пасторали,
Привольный ветр степей,
Московский дух полей
И северные дали.
Чтоб в шумной тесноте
Побыли мы с тобою
И в песен пестроте
Упрямой головою
Воздали бы успех
Любви и откровенью,
Предав грехи забвенью
Без тягостных помех.
Забудутся печали,
И, сидя у окна,
Воскликнет каждый: "Vale!"
В объятиях вина.
Пусть добрая вдовушка
Мадонной будет нам,
И холодная кружка
Приближена к устам.
К чему мечты иные
И мыслей суета,
Речей слова пустые,
Курортные места?
***
Д.Н.
Ты помнишь, сладостные леты,
Когда восторженной мечтой
Мы наслаждались, как поэты,
Иль озиралися с тоской
К предмету юности забавной,
И мыслью доблестной и славной
Несли торжественный покой?
Близ стены нравственного храма
Тогда не ведали забот,
И тени жизненных хлопот
И судьб неведомая драма
Нам были чужды, как богам.
Надежду мы несли словам,
И с восхищеньем ненапрасным
Дарили взгляд друзьям прекрасным
И речи верные устам.
Теперь иные в нас стремленья:
Молчим всё чаще, больше пьём,
Помалу забываем дом...
И от избытка нетерпенья
В нас нынче праведник восстал,
И добродетельных начал
Мы ищем первые мгновенья.
ЗАЧЕМ?
Зачем усердные посланья
Я вдохновлял избытком дум
И возносился в трепетанье,
Перед тобой теряя ум?
Зачем я речию забвенной
Воспламенял свои уста
И под луною серебренной
Обожествлял, как дух Христа?
Зачем вымаливал прощенье,
Терзаясь мнимой красотой,
Не испытавши отвращенья
Ко внешности твоей пустой?
Зачем толпою окружённый
Ходил надменно, как злодей,
И шёл, как громом поражённый,
За дивной тению твоей?
***
Скажи, восточная Диана
И Азии волшебный дар,
Давно ли сердца лёгкий жар
Тебя коснулся, как Корана
В мгновенья сладостных надежд
Касают пальцы мусульмана,
Когда в предместьях Тегерана
Он, не скрывая бодрых вежд,
Молит о божеском прощенье?
Но, друг, к чему тебе моленья?
В тоске бы я молился сам,
Склонившися к твоим ногам,
В священной власти заточенья.
***
Как сладко мне порой являться
В места, где мир твой находил,
Способность жизни удивляться,
Где я, мой друг, тобою жил.
Где мы делились сокровенным,
В ночной мечтая тишине...
Как жаль, что чувством вдохновенным
Туда являюсь лишь во сне.
***
Приди, мой друг, походкой резвой,
Мы восполним Цереры стол
Вином токкайским, мыслью трезвой
Ecce est, percipi,* монгол!
Когда Батый, твой предок славный,
Опять на Русь явился тьмой,
Стояли русские стеной,
Явив характер своенравный.
Следила хитрая Европа
За продвижением границ,
Ползла уж к ней коварна стопа...
Но полно древности страниц!
Приди! Мы выпьем за Европы
И за народ тех дальних стран,
Кто протоптал торговлей тропы,
Обняв Руси вековый стан.
Восславим трирского гиганта
Философическим словцом,
И перед греческим отцом
Воспламеним иллюзий Канта.
Да будет мир взаимный наш
Скреплён не гадостью портвейнской,
А жизнерадостностью рейнской
И торжеством разумных чаш.
« – существовать, значит ощущать
***
Красавица! Слава
Ланитам твоим.
Ты доброго нрава,
Тобою томим.
И ты сладострастно
Пленяя меня,
Но всё безучастна
К страданиям дня.
Порою беспечна
Забавой своей,
Но тело не вечно –
Запомни скорей.
Мы все угасаем,
Приемли, душа,
И стих забываем,
...Но ты хороша!
ГДЕ ОТЕЧЕСТВО?
О, где же прежние стада, и вдохновенье?
О, где же светоч умственной души?
Где гордое к врагам презренье?
Обитель где и леса шалаши?
Осиротел я.... Более не в силах
Внимать постыдный шорох языков.
Сокрыт мятежный дух в могилах,
Зашли герои за альков.
Всё шатко, всё иного просит,
И чужд для мира Данте и Шекспир...
Потомков дерзновение уносит
В иной неотвратимый мир.
Кругом аборигенов злоязычье,
И пал герой, мечи сложив у врат.