Выбрать главу

И ещё одно открытие автора: Михаил Юрьевич не был убит наповал. В течение страшного ливня, длившегося не менее 3 часов, в продолжение которого раненый Лермонтов лежал брошенный на земле, кровь вытекала из него, а это может быть лишь при условии, что сердце бьётся. По утверждению известного советского хирурга профессора Шиловцева, воссоздавшего топографо-анатомическую схему его раны, умер Лермонтов от кровопотери и долгого переохлаждения тела. Так что в убийстве Лермонтова так или иначе повинны все участники дуэли: Глебов, Васильчиков, Тру- бецкой, Столыпин-Монго и тот, на кого была свалена его смерть, – Мартынов. Там же под дождём они вследствие подлости, трусости или мелочных расчётов и сговорились держаться заодно. Скрупулёзное следование этому сговору, хотя те или иные оговорки у них в течение жизни и встречались, стало причиной лжи и клеветы на того, кто возразить им уже не мог.

Первое, что вызывает восхищение при чтении драмы Абсавы, это – язык её героев, в большинстве своём известных представителей высшего света, что особо отличает первую половину пьесы. Удачно вставленные в их речь фрагменты из писем и сочинений того времени сообщают ей очарование подлинности. Слушая её, начинаешь понимать, как многого мы лишились, упростив и обеднив наш истинно великий и могучий русский язык. Каким ёмким и красивым он может быть! Какое богатство оттенков и нюансов заключено в нём! Как тонко он способен передавать движение наших чувств и мыслей! Жаль, что постепенно нами утрачиваются и навыки эпистолярного стиля, в котором наши предки были столь дивно совершенны.

Я далека от позиции автора в его неумеренно положительной оценке императора Николая I. Это одна из отличительных наших черт – метание из одной крайности в другую. Раньше Николая I винили чуть ли не во всех смертных грехах, теперь делают из него нечто вроде героя. Но как в таком случае оценивать его одиозного канцлера Карла Нессельроде, "австрийского министра русских иностранных дел", который проводил угодную государствам Западной Европы внешнюю политику, был ярым гонителем всего русского, Пушкина и Тютчева в том числе, и при этом 40(!) лет, вплоть до смерти царя, оставался министром? Как быть с бездарно проигранной Крымской кампанией – столь героической среди низших армейских чинов и столь же продажной среди интендантства и чинов высших? Можно ли все притеснения деятелей нашей культуры – Пушкина, Герцена, Шевченко, происходящие с ведома Николая I, тоже списать лишь на негативные влияния европейских стран на внутренние дела России? Хотя и отрицать, что этот фактор играл свою зловещую роль, тоже нельзя. Здесь Абсава, безусловно, прав. Даже вековечные недруги, Англия и Франция, на время прекращали распри и объединяли силы, когда речь шла о противодействии России. Так было на протяжении более четырёх веков, таким это остаётся и теперь.

Но вернемся к драме. Её компоновка довольно необычна. Остросюжетное повествование стремительно переносит нас из светского салона в бальный зал, из Петербурга – в Пятигорск, усиливая динамику театрального действа, которую подчёркивают картины двух поединков, воссозданных с точным соблюдением дуэльного ритуала. Почти все персонажи – это подлинные люди из окружения Лермонтова. Удачная находка – в среду действующих лиц автор вводит обобщающий образ четырёх Чёрных людей, которые появляются в поворотные моменты действия и всегда лишь со спины. Они – воплощение тёмных сил, которые противостоят России и главному герою. Так публике зримо явлена "мировая закулиса" с её весомыми деструктивными деяниями и неуклонным стремлением оставаться в тени. От художественной реализации этой задачи во многом будет зависеть успех спектакля и его "поучительное" воздействие на зрителя.

Книга "Четыре года из жизни поручика Лермонтова" вышла в свет благодаря поддержке народного артиста России, организатора Международных кино- и театральных форумов "Золотой Витязь" Николая Бурляева. Он – из числа тех людей, которые всю жизнь был пристрастны Лермонтову, что подтверждает и его глубокая статья, предпосланная драме Абсавы. Хочется верить, что он не остановится на полпути и не только проторит этой пьесе дорогу на сцену, но сам примет участие в её реализации, ведь на его актерском счету один из лучших образов нашего Поэта.

P.S. Жаль, что из-за незначительного тиража книгу можно приобрести только в магазинах "Книжная лавка писателя".

Георгий Саталкин НЕИЗЪЯСНИМАЯ ТАЙНА ПАЛИТРЫ

Полотна художника Александра Овчинникова обладают одним, несомненно, положительным свойством – главным, на мой взгляд, для произведений искусства: они диалогичны, они разговаривают со зрителем.

Как? Каким языком и что это за язык? И откуда эта широта, свобода и богатство речи овчинниковских пейзажей, натюрмортов, портретов, этюдных работ и многоплановых композиций? Простые вопросы, а дать ответ на них трудно, почти невозможно.

Хлебороб по своему происхождению, по всей тогдашней жизни своей, он впервые досыта наелся хлеба, когда приехал в Оренбург и на базаре купил буханку ржанухи. И тут же съел её всю без остатка. Первая работа, с которой он пробился на областную выставку, была посвящена хлебу, и так и называлась: "Натюрморт с чёрным хлебом".

Много деревенских мальчишек взваливали в чёрные годы войны на неокрепшие плечи свои тяжеленную мужскую работу, становились трактористами, пахали, сеяли, ломали вилами работу на колхозных фермах. А художником стал он один – Шурка Овчинников из села Балейка. Все видели: пашня чёрная. А он открывал: она ещё и синеватая, и небесная божественная голубизна таится в чёрных пластах борозд, а ещё и красноватый поддон, и красноватая эта гамма столь обширна, что её и не передать. И прозелень, и желтизна наплывают, и мукой заливало душу парнишке от обилия впечатлений и своей немоты. Он работал и в дневные смены, и в ночные, до снега, до буранов трудился в поле, уставал смертельно, но без устали трудилась его душа. Острый ли, потрясающей цветочувствительности глаз подростка-тракто- риста, сердце ли требовало выхода впечатлениям, мечта ли о другой, не столь каторжной, мазутной, черноземной работе будоражила ум? Этого он не знал. Главным для него тогда было выбраться из первобытного, мучительнейшего цветового хаоса. Вся растущая натура его искала, требовала гармонии. И найти её можно было, только взяв в руки карандаш, а ещё лучше – коробку красок и кисть.

Он уже осмыслил, глубоко проник в простые народные приметы, определяющие мир цвета: зелёный, например, символизирует жизнь, молодость, рост; красный – любовь; жёлтый – разлуку; чёрный – тлен, смерть, небытие. А ещё ведь и бездна оттенков, тонов, полутонов, и они тоже что-то значат, говорят на своём таинственном языке, быть может – самом древнем на земле. Всю эту фундаментальную грамоту он изучал, впитывал, осваивал у себя на родине в крестьянских трудах и заботах.