Эгоизм и самовлюблённость мужчин в отношениях с женщинами вполне могли бы стать центральной и честной темой повествования, но подверженный общепринятым, рутинным нормам, автор не додумался до этого или не решился на это.
Единственная область, где он охотно отступает от норм, где бесстрашно проявляет новаторство, увы, мнимое, – это язык романа, смешение плоской иронии и витиеваетого жаргона.
"Договорив, Ольга бросает на меня взгляд, преисполненный вселенской скорби, и начинает свою обычную посткоитальную волынку". "Девушка очень легко и быстро сумела присесть ему на уши". "Потому что, как ни крути, ты – лучшая. Самая. И до страшного стресса любимая".
Я мог бы выписывать бесконечно подобные пассажи, и ещё более причудливые, но довольно. Напоминают они литературу раннего соцреализма. Кому-то покажется это сравнение странным, но я настаиваю на нём. Та же дикарская невоздержанность в словах, разнузданность в эмоциях, то же демонстративное "буйство глаз и половодье чувств".
Литературный фаст-фуд в новой обёртке, а внутри пища грубая, элементарная, состряпанная в угоду массам. Не стоило бы высказываться, если бы подоплёкой здесь не являлось само по себе "восстания масс", когда уровень образования, общего вкуса, духовных интересов падает настолько, что массы сами осмеливаются на творчество.
Читая Багирова, изумляешься, до какой же степени чуждо этой литературе всё то, что обрело человечество на пути духа и мысли. Но удивляться нечего – мы имеем дело с новым варварством.
Это очередная в нашей культуре смена культурных циклов.
Энергия в книге мощная, но мощь эта неискушённая, подростковая, не прошедшая испытаний "цветущей сложностью" общечеловеческого развития. Только крайняя культурная ограниченность, только духовный провинциализм, за который отнюдь не только автор ответственен, могли породить такую самонадеянную, пылкую и наивную книгу.
Как у всех варварски-незрелых явлений, судьба её короткая и непрочная.
Андрей Рудалёв СОВРЕМЕННАЯ ДЕМОНОЛОГИЯ
В шедевре американской киноиндустрии фильме "Красная жара" герой Арнольда Шварценеггера, приезжая в Штаты, со скрежетом зубовным произносит: "Ка-пи-та-лиззм!" Сейчас уже не надо никуда ехать. Он сам, этот капитализм, коростой пробрался к нам. А может, контрабандой его нам подкинули, сейчас пойди разберись.
В своём пятикнижии от "Радио Fuck" петербуржец Герман Садулаев добрался до "АD". Латиницей обозначено название крупной корпорации, но можно и кириллицей, тогда понятней о чём речь.
Современный ад вывернулся наизнанку. Из пропасти, космологического низа он распространился по земной горизонтали, приобрёл материальные и идеологические формы. Он даже персонифицирован. Ад может отлично мимикри- ровать, умело подстраиваться под все формы жизни. Это у него особенно удачно получается, когда его не замечают, отрицают и его проявлениям не придают значения.
Всё как обычно. Канун католического Рождества. Символ понятен – зачин новой конечной эпохи. Теперь рождественская "сказка покинула этот город", "чуда не происходит" и "детство нашего мира давно закончилось".
Вначале был корпоративный праздник. Оргия, вакханалия, апофеозом которой стала вилка в груди главы холдинга Мандельштейна. Вместо рождения – смерть, вместо звезды – холодные зубья вилки…
Далее по роману самое любопытное – описание языческих мистерий рыночной цивилизации.
Неоязычество рынка становится инфернальным, разлагающимся, трупным. Современный рыночный миф трансформируется в ад. Капитализм с нечеловеческим лицом, рогами и хвостом.
Курсы повышения квалификации холдинга "А.Д.", на которых лектор рассуждает о том, что "когда монотеистические религии вытеснили язычество, прежние боги были переведены в разряд демонов". Демоны – это символы, столпы менеджмента: "Маркетинг, Мерчендайзинг и прочие твари – не просто термины их учебника по экономики, но имена могущественных демонов. Вся семейка состояла между собой в кровосмесительном родстве".
Рыночная демонология проста, её термины персонифицированы, им надобно поклоняться, чтобы избежать их буйства. Следует заручиться поддержкой в охоте на повышении продаж.
Или чего стоит три уровня программ обучения управленцев холдинга. Три уровня рыночного просветления адептов этого культа, при которых мисты постепенно посвящаются в мистагогов. Причём каждый новый уровень начинается с полного отрицания предыдущего. Переходя на высший, ты отрицаешь прошлое и всё, чему ранее тебя учили. Твою личность форматируют заново.