Впрочем, кто видел, как льды и вода
В пар обращались? Заметным
Срезом гигантским пугает гряда
Сопок! Кошмаром всесветным...
К счастью, лишь он и накрыл города.
Благо, стал вскоре дискретным.
Взрыв водородной, мощнейшей из бомб,
Более не повторялся...
И без него не избыть гекатомб!
Мир всё дерётся, как дрался.
Каждому страшен в своём сердце тромб.
Здесь вот... пролив! Испарялся.
ЧУТЬ-ЧУТЬ
Толстой утверждал, что в искусстве чуть-чуть
Важнее всего! И держал эту марку.
Вкус автора часто важнее, чем суть
Стиха. Вкус подвёл – тот насмарку!
Прозрачен родник, а копни чуть – и муть
Испортит вам чая заварку.
Художник, с мозолем отправившись в путь,
Рад образ дать, равный подарку?
Стиха не получится, если сболтнуть,
Что вам на язык подвернулось!
Не выйдет и твёрдую линию гнуть,
Коль тема души лишь "коснулась".
Такое "чуть-чуть" не затронет ничуть
Голов, в коих мысль шевельнулась...
"ЗАХОЖАНАМ"
"Русь – есть Престола Господня подножие:
Рек, перед смертью, святой Иоанн.
Многое было: "гражданка", безбожие,
Мученики – от "попов" до крестьян...
Есть ли сегодня, хотя бы похожие!
На этих верных Руси христиан?
Или "подножие" – смертное ложе,
Где спит Иван – полусыт-полупьян?
Правда горька! Трижды горше обида, –
Подвиг свершивших во имя Христа! –
Вами забытых... Не делайте вида,
Что не страшитесь мучений креста:
Камеры пыток, последнего взрыда,
Пули в затылок – и мрак, пустота?
Это не вера. Ночь духа. Болида
Огненный росчерк, чуть видный с хвоста.
Анатолий Савин ЗАПАХ ТРАВЫ
РОДНИК
Морозным вечером зимой,
Когда луны проглянет лик,
Привычной хоженой тропой
Пойду с ведром я на родник.
От снега свежего светло.
От снега скрип под сапогом.
Наполню до краёв ведро
И постою над родником.
Бежит упругая струя
И рассекает лёд седой.
Заворожённым взором я
Смотрю на пульс его живой.
Давно уж нечему дивиться:
Сколь повидалось на веку!
Но как светлеют наши лица,
Когда подходим к роднику!
Мне нынче некуда спешить.