Нельзя обойти стороной и такой вид творчества Елизаветы Гавриловой, как скульптура. Являясь ученицей Льва Ефимовича Кербеля, она работает как в станковой, так и в мону- ментальной скульптуре. Для Олимпийской молодёжной Деревни ею выполнена очень трогательная скульптурная композиция в бронзовом литье "Девочка с жеребёнком" и радующая глаз своей пластикой композиция из высокопрочного бетона и бронзы. Эти скульптурные композиции полны лиризма и высоко профессиональны. Они органично вписываются в местный ландшафт.
Нельзя не отметить и бронзовые рельефы на круглых стелах для Третьего транспортного кольца в месте пересечения его с Кутузовским проспектом. Орнамент на этих рельефах в виде славянской вязи переплетается с буквами и, обрамляя эмблемы города, создаёт удивительное ощущение лёгкого кружева, которое опоясывает эти колонны.
Умение работать с архитектурой, не нарушая творческого замысла авторов архитектурного проекта, является характерной чертой художника; удивительное чутьё и интуиция, понимание архитектуры, знание различных материалов и высокий профессионализм – неотъемлемые качества в творчестве Елизаветы Гавриловой.
Хотелось бы отметить одну из последних работ художника. Это скульптурная композиция, выполненная по заказу генералов и героев России, посвящена 60-летию Победы и установлена на Волоколамском шоссе в Снегирях. Выполнена по благословению митрополита Кирилла, ныне – Патриарха Московского и Всея Руси. Скульптура посвящена Божией Матери, даровавшей нам Победу в годы Великой Отечественной войны. Работа выполнена в традиционных православных канонах. Этот значимый и строгий образ достоин истинного поклонения, поражает не только своим масштабом, но и величием.
Для творчества Елизаветы Гавриловой характерны и такие техника, как настенная роспись, флорентийская мозаика, сграффито и т.д.
Но какой бы материал ни использовал художник, какую бы тему ни решал, для Гавриловой всегда характерны высокий профессионализм, знание темы, творческий подход к её решению и позитивные направляющие, которые делают творчество художника современным, интересным, актуальным.
Елизавета Николаевна Гаврилова – художник, создающий свою школу в изобразительном искусстве, имеющий учеников и продолжающий поиск новых выразительных средств.
Россия – огромная полицентрическая страна, поэтому единый стиль в культуре, поведении, укладе жизни немыслим. Елизавета Гаврилова – русский человек, корни её предков уходят в ХV век, для неё исконно русский стиль – основа жизни. Развивая лучшие русские традиции в искусстве, она привлекает новые формы и средства художественной выразительности, расширяет полифонию красок и усложняет симфонию форм.
Вызов XXI века – сложнейшая технология и культурная проблематика. Творчество Елизаветы Николаевны Гавриловой – святой родник, очищающий душу, рождающий у зрителей светлые мысли, чистые чувства и желания, побуждающий людей на благородные, бескорыстные поступки. А потребность в духовной красоте – есть веление нашего времени.
Владимир Малявин СВЯТАЯ ЗЕМЛЯ
ПАЛЕСТИНА. СВЯТОЕ ПРОСТРАНСТВО
Первое впечатление об Иерусалиме обманчиво. Кажется, что видишь перед собой мать городов, пуп Земли, вобравший в себя все племена, языки, веры и вместе со временем растущий. Вавилон без претензии строить башню до небес, вполне довольный своим земным устроением. На самом деле, чтобы понять Иерусалим, на него нужно смотреть "в свете пустыни". Пустыня в Палестине повсюду, все обступает, всюду жарко дышит в затылок, всем незримо повелевает. Она, как правильно сказано в русском фольклоре, есть мать-пустыня: первозданная стихия, условие и возможность всякого жизнеустройства. Это она передала, внушила Иерусалиму его открытость всем культурным мирам, способность вбирать в себя все жизненные уклады. Здесь, на Святой Земле, "в начале была пустыня". Мать-Пустыня не знает искушений. Её единственное искушение – выход из неё. Каждое человеческое селение несёт в себе частицу этого отступничества от материнского лона пустыни. И недаром здешняя пустыня – родина великих религий. В ней всякий мирской человек невольно чувствует своё отступничество от пустыни и оттого бессознательно ищет прощения.
Иерусалим и пустыня связаны отношениями как бы симбиоза, любви-ненависти. Пророки и аскеты уходили из Иерусалима и проклинали его. Но делали это именем самого Иерусалима и ради него. Они даже могли назвать свое пустынное жилище Новым Иерусалимом. Как симптом пустыни Иерусалим открыт всем событиям и преображениям. И живёт он собственной будущностью, оправдывается неведомым Новым Иерусалимом.