Большой сдвиг в переводе и трактовке Чехова-драматурга сделал драматург и режиссер Цяо Цзюин. Он добился замечательного сочетания точности и изящества, лексических и стилевых. Будучи теоретиком драматургии Нового Китая и одним из основателей авторитетного Пекинского народного художественного театра, он сделал углублённую идеологическую трактовку "Вишнёвого сада", что на определённое время определило основные идеи чехововедения после образования КНР. Он и основал социально-историческое направление в изучении чеховской драматургии.
Без понимания исторического контекста времени и российского общества, считал он, невозможно выяснить смысловой пафос одной из самых талантливых и загадочных пьес Чехова "Вишнёвый сад". Называя пьесу "символической поэмой общества", он пишет: "Чехов является замечательным доктором, который лечит не только больных, но и общество. И рецепт лечения заключается в разрушении бесплодного вишнёвого сада и построении плодотворного нового вишнёвого сада". Чехов своей пьесой точно указал закономерность исторического развития человеческого общества. Вот почему новый хозяин в пьесе Чехова намного деловитее и сильнее старых хозяев сада.
Более того Цзяо Цзюин первым сделал скрупулёзный анализ речи действующих лиц пьесы Чехова. Он чутко поймал речевые характеристики действующих лиц, заключающиеся в коротких любимых словечках героев. "Если мы внимательно следим за бытовой жизнью человека, то узнаём, что подавляющее большинство людей, выражая своё тупиковое и печальное состояние души, всегда мало- словны или прибегают к самым безразличным репликам". Он особо подчёркивал значение малословных и безразличных алогичных реплик действующих лиц. "Чтобы понять Чехова, надо понять поэзию, понять лирические элементы в творчестве Чехова, надо отказаться от фальшивого взгляда на эстрадность сценического искусства, надо найти в пьесе истинную жизнь. В этом и заключается истинная ценность Чехова, величие "Вишнёвого сада".
Не менее интересна была гипотеза переводчика Фан Сина о трагикомической природе пьесы "Вишнёвый сад", которая была заимствована у японского исследователя чеховской драматургии. Исследователь считает, что "чеховские пьесы полны безнадёжными тупиковыми коллизиями, но автор называет их комедиями. Смех в пьесах Чехова намного важнее, чем это предполагали, и имеет почти первостепенное значение". Это он, по мнению исследователя, "не смехом смягчает слёзы, а слезами углубляет смех". Фан Син перевёл пьесу именно как трагикомедию.
В сороковую годовщину со дня смерти Чехова литературовед Ху Фэнь написал новую статью "Отрывки из жизни Чехова", в которой он подвергал критике прежние ложные мнения о Чехове. Он писал, что Чехов ни в раннем, ни в позднем, ни в прозаическом, ни в драматургическом творчестве не был ни пессимистом, ни мизантропом, а "первым человеком в области литературы и искусства, который явно ощутил неизбежность революции в конце прошлого и начале нынешнего века".
Таким образом, в 40-ые годы новый подход к Чехову и его творчеству, резко противостоящий прежней трактовке, уже был утверждён, и за Чеховым был закреплён великий образ отважного борца за истину, добро и красоту.
ЧЕХОВ: АПОЛИТИЧНЫЙ, НАДКЛАССОВЫЙ, КРАСНЫЙ?
Благодаря крупным писателям-переводчикам и рецензентам, бывшим блестящими популяризаторами, Чехов как художник после образования КНР пользовался большой популяр- ностью среди многочисленных китайских читателей. В 1954 году, в 50-ую годовщину со дня смерти Чехова, председатель Союза писателей Китая Мао Дунь писал: "В мировой классической литературе Чехов является одним из самых любимых писателей китайского народа и китайских писателей".
Со временем сформировалась группа спецпереводчиков Чехова, появились более известные и общепризнанные переводчики Чехова, как Цао Цзинхуа, Ли Цзяньу, Цзяо Цзюин, Цзин Жень, Ман Тао и др. Перевод чеховских произведений уже был относительно высокого уровня. Хотя драматургические произведения Чехова в основном уже были переведены, но из всей прозы Чехова китайские читатели пока видели лишь одну треть, более того подавляющее большинство чеховских произведений были переведены не с русского, а с японского, английского или немецкого языков.