Выбрать главу

Она в свой джипик сядет и помчится.

Как будто кто-то ждёт её в столице

И есть к кому припасть

и приклониться...

Помчится. Но машину занесло.

Там гололёд, а поверху снежок.

Руль – в сторону заноса! Ногу с газа! Ну! Слушайся!.. Голубушка!.. Зараза!.. Я жить хочу!.... Она погибла сразу.

И вздувшийся пузырь не уберёг.

Кто скажет: где теперь её душа?

ВТОРОЕ МАРТА 1917 ГОДА

Моление пред Табынской

Софья Аполлоновна,

В силу молодости,

не задумывается ещё,

Что ей предстоит когда-то стать

Бабушкой,

В том числе и моей.

Сейчас ей просто не до того.

В саночках узеньких,

полость полуоткинув,

Поспешает она в Казанский собор.

И лошадка

– хрусть-хруп –

по Дворянскому по переулку.

По наледи мартовской –

кованые копыта –

Лёгонькой рысью...

– Пантелей!

Барыню не урони! Барыня в положении.

– Евстевственно, доктор!

– Софья Аполлоновна!

Ну, что вы торопитесь?

Не торопитесь!

Государь пока на Престоле.

И Собору –

Почти пять с половиною тысяч дней.

До гибели.

Ещё невообразимо долго!

Но этого пока не знает никто.

А вы такая неотразимая,

Вот и штабс-капитан

На углу Дворянского

и Петропавловской

Всё глядит вам вослед,

Пальцем в перчатке оглаживая

Подмороженный ус.

Храм...

– Пресвятая Заступница!

Всепетая Мати!

Тёмен Твой лик

И Младенец,

укрытый от поругания тьмою,

У Тебя на руках...

Бабушка вглядывается,

вглядывается во тьму:

– О, Табынская!

Свечи трепещут, отражаясь в стекле,

За которым тайнотворимое чудо,

За которым надежда,

За которым пожарища и смятенье,

Взвизги извергов,

Последние вздохи,

Всхлипы, хрипы.

Хлюпанье крови

в перерубленном горле –

И тишина,

Какая бывает, когда от жара пожарищ

Расплавляются колокола...

Но Государь пока на Престоле.

Но Собору ещё стоять и стоять...

– Бабушка, бабушка!

Молитва ваша будет услышана.

Но

Дочка, которую вы вскоре родите,

Умрёт во младенчестве.

И слава Богу!

Девочка-ангелочек никогда не узнает,

Никогда не узнает того,

Что предстоит изведать вам

И вашим выжившим детям.

Никогда, никогда...

Но, Государь пока на Престоле...

Но, Собор...

Чудотворная слушает,

Чудотворная слышит:

Людские моленья.

Просьбы, просьбицы,

Всяческий вздор,

Суету-маяту,

Сумбур, иносказания,

Недосказанное,

Притворное и непритворное

косноязычие,

Беды, людские невзгоды,

Стяжания,

Терзания и боренья,

Болезни, страх перед болью,

Неистовые желания,

И надежду

на избавление от желаний

И ненависть!

О! И ненависть тоже...

Лик Её всё темней и темней

От высказанной

и невысказываемой беды.

– О, Пресвятая, Пречистая!