О, Преблагая!
Печали мои утоли!
Утоли!
Утоли!
Сына Своего за меня умоли!
Спасителя нашего упроси, упроси:
Пусть даст нам согласия на Руси
Пусть даст, даст, даст!
А не то в глаз, в глаз, в глаз!
А не то в нюх, в нюх, в нюх!
А не то в пах, в пах, в пах!
Трах-тарарах!
И повешенные
на телеграфных столбах
Вдоль дорог.
Да и дух из них вон!
Изо всех!
– Но это так, к слову...
Что-то привиделось, померещилось,
Примстилось.
Видимо, продолжается токсикоз.
Государь-то ещё на Престоле!
И Собору стоять да стоять!
А бабушка-то просит о малом:
Чтобы дитя явилось на свет
В нужные сроки.
И выжило,
И жило долго и счастливо.
Долго и счастливо.
Всего лишь!
Ах, эти интеллигентные дамы
Предреволюционной поры!
Они уже знают слово emancipation.
Все, как одна, Сестры Милосердия: Щиплют корпию
И делают перевязки в госпиталях Обрубкам и ошмёткам
Германской войны, Совсем, как Государыня Императрица,
Которая также ещё на Престоле. Хотя, говорят, немка
И имеет сношения...
С кем только она их не имеет!
Так говорят.
И нет управы на дерзкие языки. Матерь Божия!
Матерь...
Вот, помолилась – и отлегло.
– Пантелей! Не гони!
Из-за Урала потянуло теплом.
Из-под копыт вспархивают воробьи.
Пантелей, сидя на облучке,
Забрунчал себе в бороду
Что-то о сахалинском бродяге.
А той порою
По телеграфным по проводам,
От телеграфиста к телеграфисту,
Как змея,
Переползает слово:
Отречениеотречениеотречение...
Отречение!
Но пока слово ползёт в Оренбург,
Государь всё ещё на престоле,
А собору стоять и стоять...
Бабушка едет из Собора домой.
И впереди у неё –
Пресвятая Владычица! –
Всё хорошо.
Как ей кажется, хорошо!
АВГУСТОВСКИЕ МУХИ 1991
Районный городок, районные заботы: Настойки ставить, да варить компоты, Да рвать обсеменившийся укроп,
Чтоб огурец в пропаренной кадушке – Пупырчатый, перчёный, хрусткий – душу Российскою зимой утешить мог.
Районный городок – районные забавы.
Здесь дамы выступают словно павы.
А у соседок не глаза – рентген
И телескоп, и микроскоп в придачу...
Пересудачат и переиначат –
Не скроешься, на всех не хватит стен.
А тут – ГКЧП! Подгадила столица!
По телевизору – сплошные лебедицы Одетта и Одиллия – беда!
Не то беда, что все полураздеты.
А то беда, что власти вроде нету,
И президент пропал не знай куда.
До огурцов ли тут? И тут ли до укропа!
Когда район стоит, считай, у гроба.
Чуть что не так – тебе несдобровать.
Кого поддерживать?
Кому молить моленье?
Тут не компот и даже не варенье!
Тут должность можно разом потерять.
Районный городок.
Районное начальство.
Все посерьёзнели.
Ни тени зубоскальства.
Тут не до смеха; танки – на Москву! ЗавОрг Трофимов с жёваной тетрадкой.
В ней всё прописано подробно,
по порядку:
– Товарищи! Долой печаль-тоску!
Всё возвращаем взад.
Не допускайте сходки!
Взять по контроль народ.
Отвлечь от водки!