В селе блуждали – он покорно
И удивительно проворно
То место чудом покидал.
А там уже с тоской бежал
В вековый лес, где великаны,
Спокойствием возвысив станы,
Стояли. Там он засыпал…
Когда ж старухи голос нервный
Его винил в пустых делах,
То старика карман безмерный
Служил защитой. Как в стенах
Он там скрывался, и печальный
Взирал сквозь ткань на мир большой,
И вздох груди многострадальной
Стеснял неразвитой рукой.
Не по вине своей нахлебник,
Но в сердце жаждущий помочь,
Опять ребёнок встретил ночь
В сыром лесу, где как волшебник
Ступал он меж седых древов,
Играя нежные мотивы,
И у корней могучей ивы
Найдя остаток дивных снов,
Решил покинуть отчий кров.
Лишь солнце снова поднялось,
Окутав звёзды сном лазурным,
В селе движенье началось.
Лоскутный люд потоком бурным,
Прослыша только ранний слух,
(Пропажа быстро разнеслася)
Толпою в лес пошёл. Велася
Повсюду речь на разный дух.
Один входил во смех безбожно,
Другой с вниманьем, осторожно
Искал. А третий, как петух,
Кричал, но оставался глух.
Так день прошёл и с чувством разным
Народ стекался уж к домам:
Одни со смехом несуразным,
Другие шли к своим стенам
С тоскою на челе разбитом,
Иной народец помышлял
Об ужине довольно сытом,
И носом по пути клевал.
Вновь ночь пришла. Погасли свечи,
Народные умолкли речи,
Старик лишь молча, сам не свой,
Сидел с желаньем непонятным
И изредка словцом невнятным
Тревожный нарушал покой.
Свеча дрожала, он рукою
Её от ветра ограждал,
И думой, мрачной головою,
Природу втайне проклинал:
"Судьба – злодейка... С Богом, сын!"
Малыш, проснувшись, вспомнил речи
Старухи и других людей,
Он с ними не желал уж встречи.
А потому среди ветвей
Иглу сыскал он, плотик справил
(Иглою защищаться мог
Он среди тягостных дорог)
И к городу его направил.
Вот солнце за море скатилось,
И среди каменных колонн
Он оказался. В нём теплилось
Желание: какой-то сон
Найти, очаг и добры взгляды,
Не требуя иной награды.
Взамен бы мальчик только пел.
Когда б он песней надоел,
То молча, внемля лишь рассудку,
Он доставал бы верну дудку
И в уголочке бы сидел.
Так он мечтал среди прохлады,
Стеснённый сумраком ночным,
Всё брёл. И вот увидел дым –
Костры горели. На все лады
Там веселилась детвора
И у мраморного двора
Цветущие пестрели сады.
Туда он тихо подошёл,
Вздохнул и в дом затем вошёл.
Ступал он тихо, осторожно,
Но в чуждом доме невозможно,
Поверьте, не наделать шум:
Игла из рук его упала,
По полу шумно застучала –
Он стал безжизнен и угрюм.
Боясь встревожить чьи-то нравы,
Он тихо за альков зашёл.
Стоял там долго… Час пришёл!
Тревожный час грядущей славы,
Когда в ту комнату вошли
Толпы людей. И до земли
Они склонились. Поз почтенных
Там стало множество… Малыш
Союз увидел соплеменных
И затаился, словно мышь.