А слово-обращение братья и сестры означает ещё и кровное братство. И не простое, родственное, но братство во Христе. Мы же причащаемся Тела и Крови Христовых, а выше этого счастья нет ничего.
Вообще, если бы не было этого главного итога – обращения писательского творчества к поискам спасения России только на путях Православия, пришлось бы горестно вопросить: если мы такие хорошие, что же так тяжело России? Но радостно знать, что она безсмертна, что она – Дом Пресвятой Богородицы, что мы – дети Божии, братья и сестры, что время последних столетий было русским в мировой культуре и будет таковым и в новом тысячелетии.
Владимир БОНДАРЕНКО СИМВОЛ РУССКОГО КАВКАЗА
Вернулся после окончания восьмых кожиновских чтений в Армавире. Неожиданно для москвичей Вадим Валерьянович становится одним из символов русского северного Кавказа. Отечественная гуманитарная мысль активно осваивает наследие выдающегося русского мыслителя и учёного. И почему-то не в Москве и не в Петербурге возник кожиновский центр, а на русском Кавказе. Может быть, потому что на Кавказе родились и выросли его любимые поэты Юрий Кузнецов и Анатолий Передреев, критик Юрий Селезнёв? Или энергетики творческой у заметной ныне южнорусской школы современной критики до сих пор сохранилось побольше, чем в центральной России? Вот и пишут активно в левых и правых московских журналах Юрий Павлов и Николай Крижановский из Армавира, Кирилл Анкудинов из Майкопа, Вячеслав Шульженко из Пятигорска, Алексей Татаринов и Георгий Соловьев из Краснодара… И уже не москвичи диктуют им условия игры, а они сами вырабатывают свои вольные литературные концепции. Такие же вольные, каким был по духу своему и Вадим Валерьянович Кожинов. А приехавшие на кожиновские чтения, к примеру, сотрудники "Нашего современника" Александр Казинцев и Сергей Куняев лишь собирают обильный урожай для своего журнала.
Иные из приехавших москвичей лишь плакались о сложности писательского существования. Не думаю, что южнорусским критикам и литераторам легче жить, чем в Москве, но в своих критических исследованиях они смело заглядывают в будущее, улавливают новые тенденции развития русской литературы. По сути, следуют по пути всегда неожиданного Кожинова.
Мы здесь в столицах плачемся, что литературы нет, а молодые южнорусские исследователи посвящают свои выступления книгам Захара Прилепина и Дмитрия Быкова, Александра Трапезникова и Олега Павлова, размышляют о прозе Владимира Личутина и Александра Проханова, Бориса Екимова и Владимира Крупина. Значит, есть ещё порох в русских пороховницах. Думаю, в Москве задорное выступление молодого прозаика Сергея Шаргунова вызвало бы меньше споров и полемики, чем в Армавире, где его не отпускали с трибуны добрых полчаса. Увы, в Москве нынче меньше читают.
Вадим Кожинов, выдающийся русский критик и историк, публицист и мыслитель, уже врос в жизнь русского Кавказа. О кожиновских чтениях пишут в местных газетах, говорят по местному телевидению. Недалеко то время, когда, уверен, и улица в Армавире появится имени Вадима Кожинова. Тем более что бывший ректор университета, профессор Владимир Тимофеевич Сосновский, в 2002 году поддержавший саму идею кожиновских чтений, нынче стал главой городской Думы Армавира.
Дискутируя о литературе, неизбежно говорили и о жизни. Тем более реалии нынешний жизни русского Кавказа дают немало тревожных тем. Да и программа, как всегда тщательно подготовленная кафедрой литературы Армавирского университета, не ограничивалась одним Армавиром: на автобусах мы проехали из Армавира до Пятигорска, оттуда отправились в гостеприимный Кисловодск, затем шестичасовый бросок до Краснодара. Хочешь, не хочешь, но кроме университетских интеллектуальных баталий и игрищ окунёшься и в реальную жизнь южной России.
Увидишь своими глазами и разнообразие народов, почувствуешь важность умной национальной политики России, где каждый народ должен понимать свою значимость в развитии общества. И в то же время каждый народ должен видеть богатство и мощь русской нации. Как тут обойдёшься без культуры, без русского театра и русской музыки, без высочайшей роли русской литературы. Я воочию увидел и услышал – Михаила Лермонтова скоро кавказские народы будут знать лучше русских, "Хаджи Мурат" Льва Толстого – высоко ценимая всеми кавказцами книга. Может быть, только ради русской литературы и будут иные народы по-прежнему учить русский язык?