Она вдали, она всегда прекрасна.
Там холода и зимнее ненастье,
но мне всегда на Родине теплей.
В Крыму опять зимой идут дожди…
А там над Вяткой вновь метут метели,
и огоньки окошек еле-еле
кому-то ночью светят впереди.
Мне хочется в тот крайний дом зайти,
где угощала нас старушка чаем,
попутчиков озябших и случайных,
и, как ни странно, сбившихся с пути.
И хочется услышать вновь про жизнь:
– А жизнь-держись горбатит понемногу, –
вздохнёт старушка. – Ходим, слава Богу!
да топим печь… Попутчики, кажись?
– Попутчики… – И, в комнатку войдя,
сесть у окна, подуть в окно глухое:
там ночь бела. Там зимний леший ходит,
позёмку белоснежную вертя.
Там воздух мерзлый инеем блестит
и от мороза ёлка задубела.
Старушка жизнь живёт без передела –
и муж погиб и сын её, бандит.
– До кладбища зимой дороги нету,
оттает, – снова скажет, – по весне…
И снова спросит, как бы по секрету:
– А, что там видно в тёмной белизне?
Там царство снега! В снежные чертоги
зверь-поезд, зверь-автобус не промчит…
И что с того, что на душе горчит
и далеки родимые пороги!
Ведь если говорить придётся мне
о Родине от имени державы –
я вспомню бабкин дом святой и правый,
и царство снега в тёмной белизне…
СНЕЖНЫЙ ПИР
Сады белы и птицы ни гугу...
Такие дни печальные настали.
Давно ли здесь в осипшую пургу
ветра окоченелые свистали!
И мой сосед, притихший у окна
ухоженной гостиницы районной,
смотрел на вихрь метели беспокойной,
где кувыркалась пьяная луна.
И слышал он, качая головой,
не вой собак напуганных, бездомных,
не хохот ветра в переулках тёмных,
а снежный пир над белою землёй.
Он был один, тот страстный, снежный пир!
Он грохотал железом леденистым,
серебряным размахивал монистом...
и, наконец, затмил снегами мир!
Ни страха, ни тоски, – и никакой
другой стихии нет, – лишь ветер белый,
да снег летит, летит во все пределы,
метёт, сверкая крошкой ледяной…
А мой сосед поднёс себе огня,
и закурил табак: – Вот это сила!
Не та, что нынче кружит над Россией...
И вновь затих у белого окна.
ТЫ КО МНЕ ЕЩЁ ПРИЕДЕШЬ?
– 1 –
Он повёл сынишку в парк культуры, где с небес сходило воскресенье,
и неторопливое крутилось колесо, крутилось, обозренья.
На аллее клоуны ходили, трубадуры и мадмуазели…
А направо – в яблоках лошадки, а налево – гуси-карусели!
Золотая россыпь от хлопушки, пчёлки полосатые Билайна
зажужжали звездным фейерверком, зазвенели звонко и трамвайно…
Жвачка, чупа-чупс и шоколадка – всё не поместилось на ладошке!
– Пап, смотри – летает Гарри Поттер на метле, летает, с бабкой-ёжкой!..
– 2 –
Сели в колесо и оказались прямо над рекою, деревами…
Сверху вниз на всё вокруг смотрели широко открытыми глазами.
Там, внизу, летела электричка, пароход гудел речным раскатом,
и кричали городские чайки над пятиэтажным интернатом…
А вверху висело поднебесье, слышалось неслышимое пенье.
Он рукой потрогал поднебесье – медленно струилось воскресенье,