Думая об этой странной, столь не свойственной Проханову беспафосности, я, держа в уме настойчиво звучащий в романе мотив слепоты, вдруг представил себе эту пару – автора и героя – в иной этико-эстетической парадигме, конечно же, вы правы, воплощённой в знаменитой трагедии Софокла "Царь Эдип". Автор мне представил- ся в образе слепого прорицателя Тиресия, которого, во-первых, с ним сближает то, что он "дружен с правдой, как никто", а во-вторых, он, Тересий, как совсем неожиданно для меня и Проханов, не желает этой правдой делиться ни с кем из окружающих. Переставая тем самым – вот в чём парадокс! – выполнять важнейшую для прорицателя в любую историческую эпоху социально-культурную функцию.
То же и Суздальцев – очевидный, хотя, естественно, и подвергнувшийся "хронотопной" метаморфозе наследник Эдипа. Для него также путь к прозрению возможен только через слепоту. Как и Эдип, Суздальцев, лишившись зрения, стал в мистическом смысле всевидящим, но при этом абсолютно равнодушным к окружающей его общественно-политической и семейной суете. К тому, уточню, что по слепоте своей большинство из нас считает самым главным в жизни. Кстати, как и Эдип, знавший о предвещании оракула, Суздальцев предупреждается Стеклодувом заранее, в той, великолепно выписанной с батальной точки зрения сцене ракетно-бомбового удара советских войск по старинному Герату, падение которого на время ослепший от всполохов огня Суздальцев был приставлен смотреть; смотреть, как его истребляют, чтобы потом свидетельствовать о его истреблении. "Ему вменялось смотреть и свидетельствовать. Смотреть, как разрушается город. Свидетельствовать, как исчезает с земли ещё один город". Сквозь разноцветные слёзы он видел шевелящиеся губы Стеклодува, его завет: "Иди и смотри!"
…В чём Проханов остаётся легко узнаваемым, так это метафизической глубиной своего таланта. Что ж, выходит тысячу раз прав Владимир Бондаренко, утверждая, что во всех своих и прозаических, и публицистических работах "Александр Проханов всегда был и остаётся метафизиком", тяготеющим к мистикам и богоискателям.
Возможно, потому и вспомнилось в связи с ослепшим героем последнего романа, что свой первый рассказ опубликовал Проханов в журнале для слепых. Ну не мистика ли – всё возвращается на круги своя: слепые герои в слепой стране?
А может всё иначе, по евангельским словам Господа нашего Иисуса Христа: "На суд пришёл Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы" (Ин. 9, 39)?
НАШИ КНИГИ
Макеев В.М. Арийский цикл. – М.: Общество дружбы и развития сотрудничества с зарубежными странами, 2009. – 721 с.
Есть в русской Арктике архипелаг Новая Земля – продолжение Уральских (Рипейских) гор в Ледовитом океане, который античные географы называли Скифским, а значит и Русским, ибо словами древнерусского летописца сказано: "Русь – есть Скуфь".
Согласно древнеиндийским эпическим ведам, записанным на санскрите, суть которых изложил в своей книге "Арктическая родина в ведах" индийский историк и философ Бал Гангадхар Тилак, в тех местах, где летнее солнце не заходит сто дней, находилась прародина наших далёких предков, вынужденных под влиянием наступивших холодов покинуть родные места и разойтись по просторам Евразии.
От наших общих предков, которых брахманы, сложившие древние веды, называли ариями, что значит "светлыми, верящими в духовное совершенство", пошли многие, ушедшие в прошлое и ныне здравствующие народы. И расселились они тысячелетия назад на огромной территории от Индии и Ирана до Британии и Испании и от России и Норвегии до Греции, Армении и Северной Африки.
Автору романа довелось побывать в тех местах русской Арктики, где летнее солнце не заходит сто дней кряду, и видеть на берегу океана красивую гору, покрытую льдами – самую высокую на архипелаге Новая Земля, которую старожилы этих мест русские поморы любовно величают Маткой. Что это как не глубинная память русских людей о праматери всех народов?
Гора не имеет названия и помечена на картах как высота 1547. Случайно ли это? Что если под ледниками скрыты остатки легендарной горы Меру, возвышавшейся в стародавние времена над материком Арктида, расколовшимся на части и погрузившимся в океанские пучины, оставив после себя россыпь скованных льдами и ныне пустынных островов?