Вторую "небрежность" (…без руки и слова) можно было списать на то, что над двумя вертикальными перьевыми царапинами (левой – тонкой и правой – с лёгким нажимом книзу), на первый взгляд напоминающими кляксы, второе "без" (еле просматриваемое и буквально нацарапанное: не хватало крови? чернил?) почти не читалось, но при желании в нём можно было увидеть (или сделать из него?) союз и. Для этого к левому полудужью слабочитаемой буквы б справа был добавлен (кем – Есениным? – вряд ли!) малюсенький хвостик (зеркальная "запятая"), позволяющий трактовать этот фрагмент рукописного текста не как без, а как и.
Со вторым искажением ("без руки и слова") текст стихотворения, как я уже упоминал, печатался вплоть до 1965 года.
Но и в предисловии ("О Вольфе Эрлихе и его стихах") к книге "Вольф Эрлих. Стихотворения и поэмы", Советский писатель, М.-Л., 1963) Николай Тихонов полностью приводил это стихотворение в искажённом виде, называя Вольфа Эрлиха его адресатом. С другой стороны, в книге стихов Сергея Есенина, составленной сестрой поэта Е.А. Есениной (С.Есенин. Издательство "Советская Россия", М., 1966) стихотворение "До свиданья…" на стр.360, датированное 1925 годом, ещё также печаталось в искажённом виде ("без руки и слова").
Так или иначе, у рукописи стихотворения однажды объявилась внешне схожая с оригиналом копия, которую можно было изготовить, лишь имея под рукой оригинал, а последний, как теперь известно, после 2 февраля 1930 года можно было официально получить в Рукописном отделе ИРЛИ (либо копия появилась ещё раньше).
Кстати, при изготовлении копии автографа путём наложения листка бумаги на оригинал, на оригинале должны были остаться следы давления, и это предположение требует доказательства. Кстати, интересен и состав использованной бумаги (не из блокнота ли?). Спрашивается, когда и кем была сделана копия, а главное – зачем понадобилось копию выдавать за оригинал, то есть за автограф?
Копия в первом приближении почти не отличается от оригинала. К примеру, там союз и тоже исправлен на предлог у. На исходном факсимиле автографа ("Красная нива" №4, 1926) следы сгибов почти не видны, а на псевдоавтографе их нет вообще. В этом они схожи с копией, но отличие состоит в том, что на псевдоавтографе нет штрихов, царапин и клякс, присущих оригиналу и самому первому факсимиле, а также выписана чётко второе слово "без" в первой строке второй строфы.
На одну из клякс (в верхнем левом углу листка) в своё время обратил внимание В.И. Кузнецов (2005), так описавший свои впечатления от осмотра автографа, хранящегося в Пушкинском доме: "Перед нами пожухлая серенькая страница из блокнота. "До свиданья, друг мой, до свиданья…" Неужели всё-таки его рука? Через лупу внимательно вглядываемся в каждую букву. Что это за пятно вверху над расплывшимися строчками?.. Говорили, клякса, поставленная Есениным в минуту нервного напряжения, когда он подводил грустный итог своей жизни… Вновь присматриваемся к "кляксе". Непохоже. Нечаянный "ляп" не может содержать резко разнонаправленных линий и штрихов. Вглядываемся ещё и ещё раз, сомнений быть не может – перед нами искусное графическое изображение головы… свиньи; уши её тонированы строго вертикально, а морда – горизонтально".
В.И.Кузнецов обращает внимание и на такой факт: "Удивляют и другие "мелочи" – ничего не сказано (графологом Д.М. Зуевым-Инсаровым, исследовавшим почерк Есенина "за несколько дней до его трагического конца", – примечание моё, Н.А.) о принадлежности стихотворения "До свиданья…" (по почерку) Есенину, не объяснено, каким неизвестным предметом (заострённой палочкой?) начертано стихотворение (в фешенебельном отеле, выходит, не только отсутствовали чернила, но и обычной письменной ручки не нашлось), не указано на исправления в тексте (кому они принадлежат?)".
Эксперты-криминалисты, изучающие это стихотворение Есенина, сделали вывод об "использовании им пишущего прибора и красителя, обладающих плохими расписывающими свойствами" (Заключение от 15 апреля 1992 г., № 374/010).
Поэтому я тоже решил повнимательнее вглядеться в буквы кровавого (?) автографа и сравнить их с буквами копии, гуляющей по многочисленным литературным изданиям. Для этого я перепечатал стихотворение полностью, выделив жирным курсивом те буквы, между которыми человеческий глаз с помощью лупы сумел отметить явные отличия в графике их написания: