Мысль превращается в слова.
– 2 –
Радеем весь день о народе.
Стемнеет – идём в палачи.
За окнами дождь колобродит.
И ветру неймётся в ночи.
Врачуем людские пороки
За предполагаемый грош.
Нам влепят вселенские сроки
За вечную трусость и ложь.
КАРТИНА
Базарная площадь. Старик – поводырь обезьянки,
Владелец шарманки и счастья за ломаный грош,
И запах хурмы, и гаданье цыганки,
И бритый узбек, заносящий над дынею нож.
Всплывает из памяти пёстрый узор минарета
И, словно гадюка, сползает к нагретой земле...
И руки узбека забрызганы кровью рассвета.
Рисую, чтоб памятью переболеть.
И штрих за штрихом, словно наземь убитая птица,
И ярость мазка, как прорвавшая шлюзы вода,
И чья-то судьба – просто загнутый угол страницы.
Гадала цыганка. Гадала, гадала, гада...
И корчится холст от дыхания знойного лета.
На шаг отойду, и сквозь пальцы дрожащей руки
Гляжу, как ожившие краски рассвета
Ладонью стирает узбек с напряжённой щеки.
МЕТАФОРА
Я давно не писал. Онемел до икоты.
Я во сне не летаю и петь перестал.
Закружил листопад, завертела работа,
Спеленало тепло шерстяных одеял.
Я сошёл на руках по немытым ступеням,
И сосед, сторонясь, покрутил у виска –
У него канарейки, заплывшие ленью.
У меня от их песен – глухая тоска.
Не хочу. Не могу. И никто не заставит!
Перевёрнутый мир подпирает карниз...
А сосед вдруг сказал:
"Прекратил бы ты, парень.
Ты идёшь на руках, но по-прежнему вниз".
***
Вспоминает зола, как смолистые тлели поленья,
Между пальцев течёт, остывая, пылит на ветру...
Я ведь тоже зола – след ушедших с земли поколений.
А недавно казалось, что я никогда не умру.
А вчера ещё думалось: стоит к цветку прикоснуться,
Притянуть к себе ветку с дрожащим от зноя листом –
И взлечу, и смогу до высокой звезды дотянуться.
Но зола всё течёт между пальцев в пространстве пустом.
А её всё несёт, а она всё ложится на лица,
На усталые души и наши немые сердца...
Пепелище моё! Дай же силы мне снова родиться,
Сохрани и спаси. Я пойду за тебя до конца.
РОДИНА
Осень. Звон ветра. Синь высоты. Тайнопись звездопада.
Если на кладбищах ставят кресты, Значит, так надо.
Значит, и нам предстоит путь-дорога
За теплохладные наши дела.
Скольких, скажи, не дошедших до Бога,
Тьма забрала.
Скольких, ответь, ещё водишь по краю,
По-матерински ревниво любя.
Я в этой жизни не доживаю
Из-за тебя.
Из-за тебя на могилах трава –
В рост! – где лежат друзья...
Но истина в том, что не ты права,
А в том, что не прав я.
***
Рука не тянется к перу, перо не тянется к бумаге.
Пришёл декабрь, и снег лежит, и на дорогах гололёд.
И жизнь, конечно же, – не мёд, но в печке от хорошей тяги
Гудит огонь, трещат дрова, и скоро будет Новый год.
И кто бы что ни говорил, – всем хватит места в этом мире
Или в другом, где все равны, и всем воздастся по делам.
Мать затевает пирожки и ставит тесто на кефире,