Как призраки в метельной мгле,
Где проростает чужеродье
На русской издревле земле.
Они в единый строй смыкаются,
Пройдя Россию вдоль и вширь.
Уходит ночь.
Он просыпается
Илюша – русский богатырь.
***
Вы мне говорите, вы мне говорите:
– Любовь подарите!
И больше не надо, и больше не надо
Ни славы, ни злата.
А я-то поверил, а я-то поверил!
Любовью всё мерил.
Во имя любови, во имя любови
До мига, до крови!
Богатство и слава, богатство и слава –
Всё было забыто.
И вот моё сердце к ногам вашим пало.
А вы-то, а вы-то...
***
Балаклавская синяя бухта,
Балаклавские серые скалы...
Фиолента маяк, не потух ты,
Сквозь полмира мне светишь устало,
Черноморская флотская слава
Неподвластна судьбы перекосам.
На забытых причалах подплава
По ночам бродят тени матросов.
Вот задумчивый Павел Алёшин.
Вот Яган на гармони играет...
Ветер, словно матросские клеши,
На рассвете причал подметает.
И в сумятице нового века,
Разделившего воды и земли,
Лишь живая душа человека
Зову прошлого преданно внемлет.
Тишина, запущенье, бесславье,
Ржавой стали у пирсов торосы...
И идут по ночной Балаклаве
Старый боцман и тени матросов.
***
Мне два напитка в дар преподнесли
В двух глиняных сосудах без названья.
В одном – осенний аромат земли,
В другом –
холодный сумрак мирозданья.
Я пил их на пирах и в тишине
Желанных и постылых одиночеств,
И иногда вдруг открывалось мне
Бессмертное значение пророчеств.
Я людям нёс их сокровенный знак,
И тайный смысл их,
обращённый в слово...
Они, смеясь, бросали мне пятак,
Как нищему без родины и крова.
Тогда остаток вылил я в ручей,
И превратился он в хмельную реку.
И бросился народ: – Налей, налей!
Налей, пророк, стаканчик человеку.
***
К Престолу Божьему, влача свои крыла,
Душа уснувшего однажды приползла.
– Смотри, Господь, за малый срок земной
Что оболочка сделала со мной!
Глубокий вздох потряс святую рать.
– А скоро ль срок ей, бренной,
помирать?
Архангел, книгу полистав судеб,
Печально рек: – Поест, однако, хлеб.
И ангелы взмолились: – Отче наш!
Приют ей, грешной,
днесь и присно дашь?
Исчадье ада – тело усмири!
Зачем оно, коль нет души внутри?
Всевышний подождал
пока умолкнет речь.
– Что тело бренное? Игра не стоит свеч.
Продли, архангел, оболочке дни.
А ты, душа, себя токмо вини.
Ступай назад, судьбе не прекословь.
В смирении обрящешь ты любовь.
И поплелась обратно в свой удел,
Который улыбался и храпел,
Протиснулась меж ребер, чуть дыша,
И услыхала: – Ну, держись, душа!
УХОДЯЩИЕ
Всё больше, больше уходящих
По разным случаям и поводам.
И некогда отметить проводы
Из них хотя бы настоящих.
Они уходят все по-разному,
Дорожку старенькую выпачкав,
То осторожненько, на цыпочках,
Как будто из жилья заразного.
То дверью хлопают неистово,