Курили в специально отведенной комнате – курилке. Здесь круглые сутки была открыта форточка. Но было столько дыма, что с трудом можно было различить лица. Курить здесь – дело принципа и привычки! Кто регулярно курит и пьёт крепкий чай – в почёте! Остальные – на побегушках. А какие побегушки в клинике для немощных? Раньше их, кажется, психбольницами называли, дурдомами, психушками. Но это раньше. А теперь – не шути! Клиника! Уж для каких больных – дело другое. Но клиника!
А что! Здесь и палаты с железными койками на десять-пятнадцать человек. На каждой – матрас, одеяло, подушка. И как положено – бельё меняется. В баню водят раз в неделю. Кушать? Пожалуйста, по расписанию! Таблетки, врачи, нянечки – всё есть! Э, брат, нынче демократия! Вот и телевизор в коридоре поставили. Кажить плохо, но понять кое-что можно. А раньше такое было? Ни в жисть!
Раньше только радио и танцы по праздникам. Но только под гармошку.
Борис вышел в коридор. Коллеги и товарищи с озабоченным видом сновали взад-вперёд. Некоторые, как Шурик, ходили важно, заложив руки за спину. Они напряжённо о чём-то думали. Решали сложные вопросы. Это, может, со стороны кажется, что там люди ничем не занимаются. А копни глубже – утонешь в проблемах! Это нам, "нормальным", всё ясно и понятно. Утром встал, морду ополоснул, на бабу цыкнул, яичницу проглотил и вон с хаты, на службу. Там, на работе – бумаги разные, подписи, заключения, приключения, игроки и свинство. Обед. Если на восемьдесят рублей умудришься отхарчиться – двадцатник, считай, на пиво выправил. А это всё – полчасика со своими на ветру потрепаться о несладкой жизни. О том, что раньше, бывалочи, зайдёшь в пивнушку, возьмёшь две полные по двадцать четыре копейки и стой хоть до ночи. Нет, брат. Теперь как в Европе! Взял банку железную и стой на морозе. Стой и трепись о чём только хочешь. Но трепаться уже ни о чём не хочется. Хочется бабе по рылу дать или в начальника гранатой швырнуть. Вот как в Чубайса. Жаль, что не попали.
Однако трепаться так можно долго и всё без толку. А мы ведь о Борисе заговорили. Вот. Борис сидел на деревянной, отполированной больничными пижамами лавке и курил уже не табак, а бумагу. Здесь так принято. Если "Беломор" – то до бумаги. Сигареты – до конца. Поэтому пальцы у всех коричневые, как у бывших профессиональных фотографов.
Товарищ, что рядом сидел, – Толик – оставил половину майонезной банки чая. Смак – одна заварка! Борис в ответ что-то буркнул, обхватил банку двумя руками и начал жадно цедить через остатки зубов мутную жидкость. Допил быстро. Рассиживаться некогда. Пора утепляться – и на прогулку,
Прикид у Бориса был не слабый. В отличие от других, от которых родня отвернулась, у Бориса был брат двоюродный. Из самой столицы гостинцы возил. Ну и ясно – шмотки, денежки подбрасывал. Поэтому Борис, в свои неполные семьдесят, иногда смотрелся лучше, чем кое-кто в тридцать. Ну и девки к нему не то чтобы липли, а так, были снисходительны. Любил он им подарки делать. Ну а с Галькой, которой двадцать восемь было и которая медицинскую сестру "замочила", вообще "роман" случился. Они даже жениться собирались. Но это так, к слову.
Короче, надел Борис пальто драповое, шапку слегка облезлую, зато – норковую! Шарф клетчатый – и к дверям, на прогулку! Санитар – Славик, козёл патентованный, – тормознул на выходе. Стой, Боря! Сейчас вся команда соберётся. Разом во двор и выйдете. А так – считать замучаешься. Маяться пришлось недолго. Народ вяло подходил, но быстро собрался. Санитарка Вера пересчитала головы и распахнула дверь. Санитар Славик записал цифру в журнале и дверь захлопнул. Гулял праздный люд в небольшом загончике, что примыкал к обшарпанному четырёхэтажному келейному корпусу бывшего монастыря. Загон огорожен был досками разных размеров. На другой стороне заборчика, в таком же загоне, отдыхали дамы. Они чинно прогуливались, держа друг друга под ручки. Иные оживленно разговаривали. Кое-кто просто и бессмысленно созерцал унылый пейзаж холодной зимы.
Мужчины всё больше суетились. Группировались кучками. Живо что-то обсуждали. Перебегали от одной группки к другой. В общем, здесь шла своя насыщенная и интересная жизнь.