Помнится, в начале "перестройки" идеолог р/с "Свобода" Б. Парамонов сетовал, что в России много пишут стихов. Этот несомненный атавизм, говорил он, будет мешать либерализации общества и реформам в экономике. Еще бы, личность, одаренная творческой фантазией, способная к саморефлексии — трудноуправляема. И потом — само наше слово тянет нас в глубины исторических архетипов России, в ее прошлое, в культуру. Не потому ли столь часто мелькают в рекламе, в названиях некоторых газет — буквы "латиницы", вторгающиеся в привычный кириллический ряд, наводняют издания уголовный жаргон, мат, иностранные словечки. Это — проект "новый язык", тот самый настигший нас новояз, чтобы скучной архаикой, пригодной для узкого круга маргиналов, выглядели Пушкин и Достоевский, Бунин и Толстой, Горький и Шолохов.
Поколение — заветное слово для трудящихся над образом России-мутанта. Вот эпизод из недавней ТV-программы. Ведущий опрашивает молодежь лет 15-16: "Кто сказал "поехали" и махнул рукой?" — ответа нет. Показывается фотография — ответа нет. "Как же так, — изумляется ведущий. — Это же первый космонавт в мире, наш Гагарин!" "Да, — невозмутимо возражает девушка, — но ведь он из другого поколения".
Педофилия как следствие торжествующей педократии — это, конечно, тема другой статьи, — но как мертвое явление она захватила и нас, иначе чем объяснишь такое огромное количество молодящихся "жеребиц" и "жеребчиков" на страницах модных журналов, на экране и тусовках "элиты". Мысли "агу" и чувства "агу", агу-культура и агу-ценности, коротенькие, как у "благоразумного" кукольного Буратино. Куклы, марионетки — кругом. Куклы покрупнее дергают за ниточки. Тотальная цивилизация кукол, управляемая биржевыми индексами мировой финансовой олигархии.
Оказавшиеся на крошечном плацдарме личной свободы "Осколки" не пытаются создать альтернативную реальность, они отвечают существующей, как, например, Сергей Шабуцкий в следующих строках:
Нынче наши песни — потсмодернизм.
У кого короче, тот и модней.
Нынче наше творчество — поиск цитат.
Кто раньше это понял, тот теперь богат.
"Мы ходим по свету, собирая свою жизнь по кусочкам, мучительно пытаясь найти себя в этом мире... нас пытаются загнать в рамки, подчинить себе наши жизни и наши мысли, обрести власть над нашей свободой, данной нам от рождения... мы не должны задыхаться в пустоте, мы есть, и нам есть что сказать... мы протягиваем руку всем, кто согласен с нами", — вторит ему Евгений Назаренко в программном материале "Призыв к объединению!"
Поколение "потсмодернизма", издевательски переставляя буквы в довлеющем ныне термине, пока хоть таким путем стремится разрушить заданные им параметры существования. Пытаясь понять Къеркегора как человека, не только мыслителя, Роман Шебалин в эссе "Она обнимает облако..." как будто призывает читателя отойти от упрощенных и навязанных схем в познании ближнего. Другого. В конечном счете, и себя, автора, и тех, кто объединился с ним под одной обложкой.
Они говорят с нами, эти молодые, языком утрат, "потерь", по выражению поэта Дениса Карасева, и в небольшом, поражающем меткостью наблюдений рассказе Василины Орловой "Ожидание" — это ощущаешь особенно остро.
Главная же потеря — потеря Целостности образа мира — это не дефект восприятия реальности авторами журнала. Это статус-кво того бытия России, в каком она входит в новое тысячелетие.
Ковер из бутылочных осколков на Красной площади... осколки юных душ, тянущихся к соединению. Для меня — два символа уходящего времени.
Потсистория, потсмодернизм, потсиндустриальное общество, что там еще? Нате!
Татьяна Глушкова ФИГОВЫЙ ЛИСТОК ДЛЯ ЛАВРОВОГО ВЕНКА ПРЕЗИДЕНТА
В СВЯЗИ С ПРИНЯТИЕМ для гимна современной России знаменитой музыки Александрова (музыки гимна Советского Союза) заслуживают внимательной оценки две основные действующие стороны: сторона инициативная (Президент, поддерживающие его члены правительства и депутаты парламента) и сторона, инициативу приемлющая (огромное большинство народа).