В мой судный час утешь меня, Господь!
И распахнулись вратовы крыла.
И строгий страж предстал сереброликий.
— Ты вновь пришел. И вечность не прошла.
Вселенную твои тревожат крики.
Ступай назад, где царство тьмы и зла.
Когда бы грех, содеянный тобой,
Оставил землю в миг твоей кончины
И Ева не была б его рабой,
Вас не пускать бы не было причины
В сад Господа под купол голубой.
Но вы в грехе зачали новый мир.
Он с быстротой падучих звезд плодится.
Не Образ Бога, а другой кумир
В греховной многоликости дробится —
К пределам вечной смерти поводырь.
Ступай назад!
И затворил врата.
И вздрогнула вселенная от стона:
— Прости, Отец! Безмерна маята
Души моей, блуждающей по склонам
Бесплодных гор, где хлад и нагота.
Нет, не бессмертья жаждет плоть моя,
Хотя бессмертна каждая пылинка,
Из коих сотворен когда-то я.
Но где она — та малая тропинка,
Что приведет к истоку бытия?
Там музыка безмолвия окрест,
Там льется свет из чаши неугасной,
Там реки переполнил звездный блеск,
И Космос на лице своем бесстрастном
Хранит печать — животворящий крест.
...И луч прорезал мрачные места —
Постылый дом отвергнутого сына.
Он вел к подножью дерева-креста,
Обвитого змеей наполовину.
И, подойдя, Адам отверз уста:
— Я узнаю твой изначальный лик,
Мой господин и враг мой.
Век за веком
Я был рабом твоим. И твой язык
Я принимал за сущность человека,
Поверив: ты — владыка из владык.
Ты власть сулил мне с Богом наравне,
Желанья в сердце пробудил и страсти.
Я наяву их жаждал и во сне.
Но в пепел облеклась мечта о власти,
И обратились страсти в боль во мне.
Ты лжепророков тайно посылал,
Что ложь рядили в Истины одежды.
Ты золотом Храм Божий украшал,
Услужливо мостил мой путь надеждой,
Чтоб я к Отцу дорогу потерял.
Я проклинаю мир иллюзий твой
С борьбой за миражи, свободой плоти...
Душа устала. Где найти покой?
В каком забыться сне или полете?
...И кровь небес омыла крест живой.
Змея исчезла. Воссиявший свет
Преобразился в образ серафима:
— Узри, Адам!
Вот истинный портрет
Того, чья власть над миром неделима.
Я испытал тебя в горниле бед.
Узри себя!
Твой род твоим путем
Пройдет от сотворенья до исхода.
Мятущийся между добром и злом,
Узнает все — и рабство и свободу,
И грань меж ними кровью и огнем
Он уничтожит.
И, как ты, в свой срок
Придет сюда в отчаянье и муке,
Осилив тяжесть ноши и дорог,
К Отцу в мольбе протягивая руки.
И здесь найдет, что там найти не мог.
Усни, Адам!
Не вечен будет сон.
Здесь Божий Сын твой грех искупит кровью.
...И трещина разверзла горный склон.
Взяв ком земли с собою в изголовье,
Вошел устало и покорно он.
Гора сомкнулась.
Небывалый гром
Потряс всю землю, разрушая скалы.
И плакал Каин, мучимый грехом.
И кто-то пролетел в одеждах алых,
Мир осеняя огненным перстом.
ЛОШАДЬ
Как стояла она! Как глазами водила!
Как ходила в ней волнами вольная стать!
Как бугрилась на мускулах ярая сила!
Не хозяин ее, а она выводила
Мужика своего торгашам показать.
То ли стала кормилица косточкой в глотке,
То ли леший какой в его душу проник,
То ли глаз положил на красивые шмотки?
А и взял-то всего тридцать шкаликов водки
За красу ненаглядную сивый мужик.
И ее увели.
Сыромять поменяли