Беседу вел Сергей Луконин
Валентин Осипов В ЗАЩИТУ ЮРИЯ ПРОКУШЕВА
Вынужден просить "День литературы" оповестить об одном сугубо неправедном выступлении газеты "Литературная Россия" (кое-что о мотивах появления этой просьбы излагаю в заключении).
Эта газета своей итоговой для празднования 105-й годовщины С.Есенина публикацией "Столичное высокомерие" (п.41) обнародовала следующее: "Автор самых скучных и невыразительных книг о Есенине Ю.Прокушев".
Нарочитая оскорбительность оценки тем более вопиет, что не подтверждена никакими фактами.
Для тех, кто знает научное и публицистическое творчество Ю.Прокушева, далее следующее пояснение не имеет смысла. Однако для тех, кто не является специалистом в есениноведении, сообщу следующее. Ю.Л.Прокушев был в числе совсем немногих самых первых, если не первым, кто рискнул начинать обнародовать творческое наследие и биографию великого поэта. Рискнул потому, что все это происходило в борьбе против партустановок на реакционность великого творчества и после длительного запрета на издание книг Есенина и о Есенине.
Он взял на себя благородную и беспокойную участь стать не просто инициатором, а деятельным сподвижником выпуска теперь уже нескольких многотомных собраний сочинений, научных конференций, создания Есенинского комитета, проведения ежегодных есенинских праздников, учреждения московского музея, установки памятников и мемориальных досок и т. д. И при этом состоялся как автор и научных и популярных книг о Поэте — четырнадцати, и статей, очерков и заметок — более двухсот.
Далеко не сразу власть решилась воздать ему должное. С обидным запозданием пришли звания Заслуженного деятеля науки России или лауреата Государственной премии РСФСР. Да и защита докторской диссертации могла пройти намного ранее.
Выделю в качестве прямого ответа ретивой на неправду газете следующее: не только письма читателей и рецензии как отклики на печатные труды Ю.Л.Прокушева, но даже тиражи и количество изданий и переизданий книг начисто опровергают облыжное заявление автора заметки г-на А.Ананичева, подтвержденное тем сотрудником газеты, который готовил ее к публикации.
Попутно и о том, что не верю утверждениям, будто бы Прокушев являл себя на празднествах в Рязани «высокомерным», да таким, что стало основанием для заголовка. Не верю уже хотя бы потому, что никак не мог бы он, почетный гражданин Рязани и лауреат Есенинской премии, учрежденной в Рязани, выезжая из Москвы на родину Есенина, трансформировать для рязанцев свою всем давно известную скромность во всем.
Не обойду вниманием в заметке словосочетания "Прокушев и K°". Эхом — жутким — от рапповщины, от поры идеологического в печати и на митингах обеспечения ежовщины-бериевщины, от сусловщины явилась она. Стыдно было читать сие постыдное!
В заключение о том, почему ищу сатисфакцию в "Дне литературы". Отказался редактор «ЛР» не только обнародовать мой отклик, но и упрямо продолжает игнорировать уже несколько просьб, напоминающих о необходимости либо напечатать, либо хотя бы оповестить, пойдет или не пойдет. И этим взял на себя ответственность скрыть от своих подписчиков разоблаченную неправду. Смею заметить, что такая практика отношений к критическим откликам, особенно когда здесь появлялись антишолоховские измышления, увы, давно уже традиция, чему доказательством немалое число моих усовещивающих руководителей редакции писем. Вот тебе плюрализм! Вот тебе профетика!..
Людмила Мэттьюз ТРАГЕДИЯ В "“АНГЛЕТЕРЕ”"
К 75-летию со дня смерти Сергея Есенина
ПЕРЕЕЗД В ЛЕНИНГРАД
Есенин решил покинуть Москву. 7 декабря 1925 г. он послал телеграмму ленинградскому поэту В.Эрлиху: "Немедленно найди две-три комнаты, 20 числах переезжаю жить Ленинград телеграфируй — Есенин".
Каковы же были намерения поэта при переезде в Ленинград? Сестра Есенина Александра (Шура) сообщает: "По его планам в эти две-три комнаты вместе с ним должны были переехать и мы с Катей". И не только они. 19 декабря 1925 г. Катя вышла замуж за поэта Василия Наседкина, и все вместе решили, что и он будет жить с ними. Там же, в Ленинграде, собирались отпраздновать их свадьбу. Подтверждение таким планам Есенина находим и у Матвея Ройзмана, близко знавшего поэта. От В.Наседкина он узнал, что "Сергей уехал в Ленинград и собирается там редактировать госиздатовский журнал". Василий сообщил также, что через две недели едет к Есенину, с которым договорился сотрудничать в том же журнале. Однако в изложении В.Эрлиха намерения С.Есенина выглядят иначе. Он пишет, что 26 декабря 1925 г. у Сергея в номере собрались друзья — Ушаков, Устиновы, Измайлов и Эрлих. Поэт читал "Черного человека", а потом сказал: "Снимем квартиру вместе с Жоржем. Тетя Лиза (Устинова) будет хозяйка. Возьму у Ионова журнал, работать буду". Значит, о журнале планы созревали, но о переезде родственников речь не шла. И уже совсем обратное тому, что сообщала сестра поэта, утверждает Е.А. Устинова. Она вспоминает, что Сергей с подъемом уверял всех, что не будет пить и что в Ленинград он приехал работать и начать новую жизнь. Однако в этой новой жизни ни жене, Софье Толстой, ни родным места не отводилось. Он прямо заявлял, что "со своими родственниками он окончательно расстался, к жене не вернется". Эту же мысль изложил впоследствии в официальных показаниях и Г.Устинов 18.12.25 г.: "В Ленинград приехал он веселый, оживленный, рассказал, что он разошелся с женой С.А. Толстой и порвал со своими родственниками". Матвей Ройзман также упоминает о разладе поэта с женой. Как-то осенью 1925 г. Матвей встретил Софью, и на его вопрос о Есенине она ответила, что "ничего общего с ним не имеет". Но чего, возможно, не знали ни родные, ни друзья Есенина — это того, что в душе его осталось место для единственной женщины — Августы Миклашевской. Вот что пишет сама Августа Леонидовна, актриса Московского Камерного театра, которой посвящен цикл стихотворений "Любовь хулигана": "Перед самым отъездом в Ленинград, 23 декабря 1925 г., он пришел ко мне. Предложил начать новую жизнь. Я обещала подумать. Написала ему письмо. Но не отправила. А вскоре пришла страшная весть…" Что же ответила поэту Миклашевская? И сохранилось ли это письмо? Пока закрыта часть архива подруги поэта, мы об этом не узнаем.
Планы Есенина выглядели оптимистично. И все же в поступках поэта чувствуется тревога. Перед отъездом он заходит к бывшей жене, Зинаиде Райх, и прощается с детьми — Костей и Таней; идет, после долгой ссоры, мириться с А.Мариенгофом; обходит всех близких друзей, навещает первую, гражданскую жену А.Р. Изряднову: просит не баловать и беречь сына Георгия, которому было тогда уже 11 лет. На ее расспросы коротко отвечает: "Сматываюсь, уезжаю, чувствую себя плохо, наверное, умру". Есенин был подавлен.
СКАНДАЛ И ПСИХБОЛЬНИЦА
Что же могло так угнетать поэта? Чтобы узнать это, надо вернуться назад.
В последний год все как будто складывалось для Есенина неплохо. Это было время его самой плодотворной творческой работы. "Наступила моя пора Болдинской осени!" — шутил он. Его обильно печатали в ведущих советских журналах: "Красная новь", «Прожектор», "Огонек". Госиздательство предложило выпустить трехтомник, что для многих поэтов оставалось лишь несбыточной мечтой. Ему платили по высшей ставке, как платили только Ахматовой и Маяковскому.