Только развитому христианскому сознанию доступна главная мысль Гегеля о том, что высшей целью человека — и Человечества! — является приведение себя в такое состояние, когда он уже не может жить ни секунды без осмысления и творчества.
Россия, пускающая к себе в ДОМ миллионы голодных активных мусульман, — камикадзе! И поздно будет пить боржоми, когда печень отвалится.
Нельзя, чтобы в стране были две конфессионально-идеологические доминанты, потому что они будут бороться с собой не на уровне теологических споров. Потому что они будут строить с в о е государство внутри православной России! Причем мусульмане ни на йоту не отступят от своих догм — и мы получим второе Косово! Да-да, не затыкайте уши, спросите лучше у честных мусульман".
Так мне вещали студенты МГУ. И в ответ на мои робкие замечания — не ксенофобия ли это, не расизм? — подняли меня на смех: "Вот это и есть совковая трусость — спрятать голову в песок, как страус, и делать вид, что проблемы нет".
Среди них, кстати, был и один симпатичный араб из Ирака, женившийся на русской, — и он подтвердил, что "так и будет, если количество мусульман дойдет до критической массы".
Так думают многие. Вот результаты опроса радиослушателей очень прогрессивного радио "Эхо Москвы":
На вопрос — "Угроза России исходит с Запада или с Юга?" ответили так: 15% — с Запада, 85% — с Юга.
И вот, наконец, Совет безопасности вскрыл фундаменталистский заговор в России. Четкие ясно обозначенные планы — подготовить отряды фундаменталистов — и захватить Россию!
XXI век будет страшным — война неизбежна и неотвратима.
Эта нежданная угроза — страшный парадокс времени.
Что делать с Интернетом человеку, который еще не встал с четверенек? Цивилизация вооружила своими высшими достижениями нравственно и ментально неграмотных...
Планы и грезы о Евразии — это самоубийство!
Наш путь спасения — объединяться с христианским миром, пока не поздно.
А цивилизованный мир примет нас т о л ь к о, если у нас будет демократия — которой у нас еще и не пахло никогда!
ТРУБА — НАРОДУ ИЛИ ТРУБА НАРОДА
Что мы имеем сейчас, — после пятнадцати лет перестройки и семи лет, прошедших с расстрела Белого дома? За последние семь лет жизнь очень изменилась.
Что сохранить из этих изменений? Вот наши национальные богатства — все они распределены между десятью олигархами. Невероятно, даже в Америке такого не было, у них правили 400 семейств, у нас — десять! Что думают про олигархов либеральные мыслители Запада? "Вечный двигатель зла, опутавший Россию системой незаконных связей, — так говорит про Березовского Джордж Сорос. — Капитализм Березовского — грабительский капитализм".
Господи, у нас, где ни копни, — везде Чечня! Нашим диким олигархам мало быть хозяевами фабрик, которые они скупили за гроши, они хотят при помощи мелких мафиози и продажных профсоюзов просто владеть людьми, как работорговцы. То, что происходит, — чудовищно, антизаконно, безумно. Обвальная приватизация была ошибкой, подлостью, преступлением. На Березовского работает каждый 3-й взрослый человек в России!
Г-н Президент! Неужели Вы сказали, что пересмотра итогов приватизации не будет? А в конце добавили — "украли — ну и Бог с ними!" Не понял — при чем здесь Творец?
С ними — только д ь я в о л!
Г-н Президент! Спасти страну, оздоровить, озонировать в ней атмосферу могут один-два-три открытых, громких процесса против учеников дьявола, — чтобы воры на местах начали трястись и дрожать. Другого варианта — нету. Смешно и стыдно истерически вопить, что это 37-й год! Это оскорбительно для жертв Сталина и Ежова, честных тружеников, идеалистов-бессребреников и гениев культуры!
Да, выражаясь соленым языком Суворова-Путина, — мочить — и не только в сортире!
Хватит жеманиться, господа вегетарианцы!
Это только в клипе Петр Первый кричит: "Кофе пить будем и Державу подымем!" На самом деле он для поднятия Державы рубил головы упрямым жлобам-стрельцам.
Народ ждет самого главного номера в программе акта восстановления социальной справедливости — изымания у олигархов принадлежавшей всему н а р о д у нефтяной и газовой "трубы" — хотя бы в духе секвестра, которым де Голль, собственно, и спас послевоенную Францию.