Согласен я и с мнением Ольшанского, что достижения наших «ретроградных» мастеров Белова, Распутина, Проханова, Личутина, Лимонова, Мамлеева и даже Солженицына напрямую связаны с их «неправильными» политическими воззрениями. Все они пишут, искренне считая, что литература способна изменить мир. А это убеждение никак не может не сказаться и на эстетике письма. Это убеждение и привлекло на наш вечер тысячи людей, и молодых, и старых, которые, как верно отмечает Ремизова, "сидели на всем, на чем можно было сидеть, стояли в дверях и проходах. Не вместившиеся довольствовались верхним холлом, куда динамики доносили происходящее в зале".
Впрочем, в "Московском комсомольце" значимость вечера еще более увеличили, поразившись наплыву народа: "Давка была такая, словно хоронили Сталина…" Правда, в своей вечной антикоммунистической зашоренности "московские комсомольцы" смело приписали весь наш «консервативный» успех проискам Геннадия Зюганова. По их мнению, наш литературный вечер подтвердил, что "нынче на Зюганова работает целый отряд талантливых советских писателей… всю эту антиреформаторскую гвардию можно увидеть на творческом вечере". Я скажу по поводу нашей якобы ангажированности Зюгановым. Жаль только, что сам Геннадий Андреевич не всегда об этом догадывается и не уделяет современной русской литературе достойного внимания. Поверил бы "Московскому комсомольцу", мог бы и на вечер к нам сразу после съезда приехать… Где бы еще столько знаменитых писателей увидел?
Развивая мысль Дмитрия Ольшанского, скажу, что и в литературе Россия не поддается европейской упаковке. Кто мы: новые правые или новые левые? "Независимая газета" умудрилась нас одновременно назвать и "ультраправым "Днем литературы"…" в статье Кукулина, и "левым флангом отечественной литературной стаи", и русскими «националами», что потребовало даже от Эдуарда Лимонова "приобщения к главному национальному символу — бороде", как считает Ремизова, и при этом авторами "левой политики в деле создания новых левых литературных имен". С европейской точки зрения и на самом деле мы, относящиеся к литературе более чем всерьез, верящие в ее сакральную значимость, убежденные, что вот-вот грядет новый литературоцентризм и опять к штыку приравняют перо, мы не правые и не левые, ибо, когда гибнет страна и народ, не до таких различий. Мы — защитники русского слова, верящие в его будущее… А вечер безусловно стал событием, и спасибо за это всем, кто намеревался выступать, но хвори и беды не допустили. (Если верить в мистику, то какие-то злые силы делали все, чтобы вечер не состоялся. Крайнее недомогание у Юрия Бондарева, буквально в этот же день грохнулся об лед спиной Юрий Мамлеев, не пришел в себя после операции на глазах Валентин Распутин, лег на серьезную операцию Леонид Бородин… Мы были с ними, а их присутствие ощущалось в зале.) Спасибо всем выступавшим, и пусть разгорелась дискуссия после выступления Александра Зиновьева, пусть иные из зрителей полемизировали с Львом Аннинским, пусть кому-то не понравились слова Владимира Личутина о русском язычестве, это разномыслие внутри единого целого, оно не страшно, оно даже полезно. В результате одни критики упрекают нас в казарменности, а другие — в анархичности и отсутствии единства. Для одних мы — коллаборационисты, для других — стройная рота бойцов. В конце концов, и тема вечера была — ХХ век в представлении каждого из последних лидеров литературного столетия. Естественно, ХХ век в видении Александра Проханова иной, чем у Тимура Зульфикарова. Фронтовик, мужественный и суровый Михаил Лобанов думает иначе, чем пластичный прозаик Сергей Есин. Станислав Куняев прошел совсем иную жизнь, чем Эдуард Лимонов. Пародии Евгения Нефедова отличаются от прекрасных и нежных, лирических и державных песен в исполнении Татьяны Петровой. Да и стихи, которые читали артисты Николай Пеньков и Лариса Соловьева, тоже несли разную красоту, разное понимание России. И пусть Мария Ремизова ищет политический подтекст даже в классических стихах Твардовского и Смелякова, Жигулина и Прасолова, Примерова и Соколова. На ее нынешние упреки когда-то очень хорошо ответил сам Владимир Соколов: "Все у меня о России, / Даже когда о себе…"