Много мы где побывали "в небесах, на суше и на море", под водой и за небом; чудеса творить умеем всякие, мир дивить открытиями и художествами; во многом, слишком даже во многом переменились вроде, сами себя не узнаем и даже гордимся этим — "смешно дураку, что рот на боку", это мы про себя… Но есть и будут еще и мальчишка в великоватой ему отцовской фуражке, и мать его, наработавшаяся за день, тапочками шаркающая по пыли, белый с ними щенок, бестолково восторженный, и корова, их кормилица. Будут, Русь остается Русью еще, и не на чудеса все, оказавшиеся нам бесполезными теперь, не на огромную силу нашу накопленную, дебелую и безвольную, пальцем не шевельнувшую в защиту свою, а только на это лишь надежда. На дух русский, какой сохранится, даст Бог, в том парнишке.
Оренбург
(обратно)
Александр Тутов ПРАВОСЛАВНЫЙ ВОИН
1.
Денек был еще тот. Постоянно что-то происходило. Вызов за вызовом — то драка, то ограбление, то еще что. Но самое-самое ждало нас под конец дня.
Майор Сергей Никитин снял после звонка телефонную трубку, я не слышал, что там ему сказали, но видел, как изменился он в лице, и как с его губ сорвалось:
— О, черт! Опять! Немедленно выезжаем! Потом он, повернувшись ко мне, сказал: — Похоже, опять этот серийный козел начал действовать!
Действительно было из-за чего нервничать. Уже третий месяц в районе орудовал какой-то тип, совершая дикие убийства по какой-то хаотической схеме. Жертвы были совершенно различны по полу, возрасту, социальному происхождению. Убивая, он грабил, но очень часто жертвы были такими, что и взять-то у них было нечего. Закономерность никак не прослеживалась. Убивал он чаще всего ножом или топором. Выйти на его след пока никак не удавалось. А эта жертва уже была девятой.
2.
Дом, в котором все произошло, оказался старым, двухэтажным деревянным убожеством. Два подъезда, по четыре квартиры в каждом, то есть по две на этаж. Не все квартиры оказались заселены, в некоторых, прописавшись, хозяева предпочитали не жить. Убийство произошло в квартире 6. Этаж был первый, соседняя квартира пустовала, а убийство обнаружила соседка сверху, когда решила попросить взаймы. Увидев, что дверь не закрыта, она постучала и вошла. Вид соседа с перерезанным горлом произвел на нее такое впечатление, что врач вот уже более часа не может привести ее в более или менее соображающее состояние. Для пожилой женщины такое испытание психики, естественно, оказалось чрезмерным.
Она, всхлипывая, повторяла только одну фразу: "Я вхожу, а он там…"
Я спросил Никитина, почему он считает, что это опять действие того же убийцы.
— Он опять свою подпись оставил, — сказал майор и показал мне на три цифры, написанные кровью в углу за комодом — 666.
— Число зверя, — кивнул я. — Поймаю этого сатаниста, так башку отверчу падле. Живым сволочь брать нельзя!
— Ты прекрати такие разговорчики, пока начальство не услышало, — произнес Никитин и добавил. — Ты до него доберись сначала. А то заявления кидать мы все мастера. До сих пор никакой зацепки. Попробуй пойми, что может придти в голову психопату.
— Все равно какая-то взаимосвязь между убийствами должна быть. У маньяков, если это маньяк, существуют какие-то принципы отбора. Кто на черные колготки реагирует, кто на цвет одежды или волос, еще на что… Главное — понять, что является для него пусковым механизмом.
— Ну, что ты психолог, я усвоил давно, — усмехнулся Никитин. — Вынужден признать, иногда тебе удается докопаться до истины, хотя время логиков-детективов прошло. Ни Шерлок Холмс, ни Эркюль Пуаро не разобрались бы в наших беспредельщиках. Тут старое правило: "ищи, кому это выгодно". А уж таких типов, по сравнению с которыми Джек-потрошитель — невинное дитя, как собак нерезаных развелось!
— Я думаю, что их и в стародавние времена хватало, только условия жизни давали им возможность выплеснуть свою агрессию во время войн, разбоя, пыток. Стал, скажем, палачом и доволен — и при деле и при кайфе!
— Ладно, хватит философствовать. Эту мразь отыскивать надо, пока он еще кого-нибудь не убил.
— Что там эксперты накопали? — Никитин уже представил, что скажет на совещании полковник Щербак.
Действия убийцы оставались непонятными. Каждый раз он убивал жертву в прихожей, даже не проходя в комнату. Хватал, что попало на глаза, рисовал три шестерки и исчезал. Иногда он очищал карманы убитых. Не удивлюсь, если это действительно окажется сатанист, а тогда поимка его мною, православным человеком, является еще и долгом. И я этого изверга все равно поймаю. Зло должно быть наказано. Я долго размышлял, перебирая всевозможные версии и зацепки, думая как же приступить к решению проблемы. К сожалению, данных оставалось недостаточно, и это убийство ничего не добавило к портрету убийцы. Но я не терял надежды.