Тогда длинный, поняв, что потерял инициативу и что в пистолете патронов больше, чем в его охотничьем обрезе, выкрикнул: "Прости, собрат!" — и разрядил второй ствол в своего валяющегося без сознания напарника. Затем бросился бежать. Я поднялся с пола, бок был в крови, да и со лба стекала кровь, заливая глаза. Но я думал об одном — как не упустить убийцу.
— Позвони в милицию! — бросив эти слова девушке, выскочил на улицу. Беглец находился где-то в сотне метров.
— Стой! Стрелять буду! — крикнул я, кидаясь в погоню. В подтверждение своих слов выстрелил, но не попал.
Бежать с ушибленной головой и раненым боком оказалось чрезвычайно тяжело, немалых усилий стоило заставить себя двигаться. Потом боль ушла на второй план.
Длинный на бегу перезаряжал обрез. Расстояние между нами сокращалось медленно, я в который раз сегодня пожалел, что мне уже далеко не двадцать лет. Но и длинный был не молоденький, зато у него ноги длиннее. Я держался на одном упрямстве. Тут длинному, похоже, надоело бежать. Он укрылся за мусорными баками и принялся выцеливать меня, выставив обрез. Ждать его выстрела я не стал. Начал стрелять сам. Длинный хоть и выстрелил в ответ, но не смог прицелиться, и заряд картечи ушел далеко в сторону. Зато я не промахнулся. Одна пуля попала ему в левое плечо, другая — в правое. Он взвыл и выронил обрез.
Я подскочил к нему и, приставив пистолет к виску, прокричал:
— А теперь, скотина, ты мне все расскажешь!
5.
— Мы — слуги Сатаны! — хрипел длинный. — Мы приносим Повелителю жертвы, чтобы он смог явиться на Землю и установить порядок.
— Ты мне агитацию не разводи, — хмуро прервал я. — Почему Вы хотели убить именно эту девушку?
— Ее избрал жребий. Она села за стол, помеченный знаком Повелителя.
— Предыдущие жертвы тоже садились за этот стол?
— Да, — кивнул длинный и расхохотался, потом прервался. — Не понимаю, как Вы это вычислили?
— Я и сам толком не понимаю, — пожал плечами я. — Много ли вас, слуг Сатаны, всего?
— Этого я никогда не скажу, — усмехнулся длинный. — Сейчас появятся ваши коллеги, меня заберут, психиатры признают, что я ненормальный. Меня посадят в психушку, несколько лет полечат, потом я постараюсь выйти оттуда. У вас же не верят в существование Сатаны. Я еще послужу своему Повелителю! Ха-ха-ха!
— Этого я и боюсь, — медленно произнес я. Потом продолжил. — Я никогда не убивал не сопротивляющегося врага. И я знаю, что меня будет мучить совесть за столь противный для нее поступок. Но я не могу рисковать жизнями других людей, поэтому приму грех на свою душу!
— Что? — длинный изменился в лице.
Мой пистолет коротко тявкнул.
6.
— Жаль, что оба маньяка убиты, — сказал майор Никитин. — Это значительно облегчило бы следствие!
— Сами знаете, майор, одного примочил его подельник. А этот уж слишком активно сопротивлялся, я ранен. Взять живым его не удалось! — пояснил я.
— Что вы, капитан! — всплеснул руками майор. — Вы — молодец! И будете представлены к награде! Вы — герой!
— Спасибо за комплименты, майор! Рад стараться и так далее, — устало улыбнулся я.
Подошла смертельно бледная девушка, которую я спас.
— Я хотела вас поблагодарить, — сказала она.
— Всегда рад помочь красивой девушке, — я игриво взглянул на нее и чуть скривился от боли в боку. — А в кафе вы со мной знакомиться не захотели!
— Ой, извините, — растерянно пролепетала она. — У меня просто было плохое настроение. Я и не думала…
— Не оправдывайтесь, теперь-то мы все равно познакомимся. Не так ли?
— Теперь — точно, — она постаралась улыбнуться в ответ, и это у нее получилось.
7.
Я буду сражаться со злом. Пока есть силы, пока не отказывает воля. И я верю, что мы победим. Ведь я — русский православный воин!
Архангельск-Котлас
(обратно)
Роман Ромов ПОБЕГ
— Ты что, серьезно веришь в родителей?
Эдик даже не понял сначала. Все равно что спросили бы — "ты и впрямь ешь каждый день?" или "ты действительно ходишь, а не ползаешь на четвереньках?". Он недоуменно посмотрел на Максима.