Профессор укоряет РПЦ "за трусость, рутину, ханжество, корысть". Не спорю — возможно, есть тому примеры. Но и я-то знаю иных: отца Андрея из Волхова, отца Дионисия из Москвы, отца Петра из Можайска, отца Евгения из Самары, которые суть образцы христианской нравственности, и на их фоне я вижу, как я грешен. Всякие люди есть в любом обществе, но зачем же на основе отдельных персоналий клеймить весь сонм людей?
Я — православный, как и профессор. Но духом богоискательства в стиле Даниила Андреева — крупного мыслителя и прекрасного поэта (на мой взгляд, заблуждавшегося в вопросах веры) порою веет от размышлений профессора. Это ведь Д.Андреев предложил поклоняться "некой светлой духовности" и "братству людей"…
Я призываю к терпимости в полемике. И пишу не как дилетант, а как автор опубликованных художественно-христианских произведений. И я чувствую себя не «улучшенным» православным, а тем, который не хочет менять в вере ничего, — это ведь мое право, моих убеждений.
Да, есть еще немало нерадивости среди лиц, призванных укреплять православную систему жизни. Но вспомним, господин профессор, что Русская Православная Церковь — в осаде, и ее возрождение мучительно. Да, мучительно, как при первых христианах. Экуменизм, католицизм, баптисты — с одной стороны, а с другой — фонд Сороса, всеми силами пытающийся подменить православие экуменизмом.
Да разве можно ополчаться православным христианам друг на друга при таком невыносимо наступательном походе прямых и косвенных недругов? (А почему наша Церковь в осаде? Да потому, что православно-патриотическая идеология всегда была хранительницей, или, как написано на могиле владыки Иоанна, «защитительницей» России. Потому что какие бы идеологии сегодня — и левые, и правые — ни мастерили для России знатоки, — они не станут для нас теми, которые крепили мощь Великой Империи.)
Недаром приводит Н.Переяслов цитату Г.Драгунского: "Мощная экспансия Православия заставляет тревожиться… Не превратится ли она в жестко организованный главПУР Новой Империи".
Цель-то у подобных публицистов одна: уничтожить самобытность России и добиться ее прозападной ориентации. Прав Н.Переяслов, заявляя, что такая конфессия уже есть. "Еще имя у ихнего божества такое необычное… Ах, да — ЛУКАВЫЙ!.."
Так что, господин профессор, перед лицом прозападной духовной опасности нам, единоверцам, лучше пожать руку друг другу, чем выискивать червоточины в воздвигнутом предками храме.
V
Книга "Нерасшифрованные послания" ценна тем, что внимательный читатель увидит в ней не только литературоведческую «нерасшифрованность», но и расшифрованность "Троянского коня", знающего, как захватить русскую душу, переиначить ее, а вместе с ней и Россию.
Я разглядел в книге ратника с крестом и мечом, обороняющего Россию. Ее страницы другими литераторами будут распахнуты глубже, чем это сделал я, и читатель будет оглушен известиями о совершаемом духовном подлоге, все время подсовываемом России.
А уж когда оглушение пройдет, он поймет, что за цельность России нужно бороться не лозунгами и трескотней, а уходить в проницательно-изощренный труд, что и совершил в своей книге Николай Переяслов.
Николай ПЕРЕЯСЛОВ. НЕРАСШИФРОВАННЫЕ ПОСЛАНИЯ. (Загадки русской литературы от "Слова о полку Игореве" до наших дней.) —
Сборник литературоведческих и критических статей. — М.: "КРАФТ+", 2000. — 320 с.
(обратно)
Лев Аннинский "РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК НА RENDEZ-VOUS" (Из цикла)
"И ЖЕНЩИНА СТАЛА МОЕЙ"
Я уже отчаялся застукать поэта на любовном свидании. Все какие-то иносказания: лес — как схема, телеграфный столб — как лемма, цветок — как контур, река — как фаза… Лошадь, в которой сила вращается, как бензопила… Из завлабов, что ли.
И вдруг: "Там жена моя вяжет на длинном и скучном диване".
Пригляделся: "Там невеста моя на пустом табурете сидит".
А ведь неспроста бензопила крутилась: сейчас лошадиные силы врубятся…
Я добрый, красивый, хороший
И мудрый, как будто змея.
Я женщину в небо подбросил —
И женщина стала моя.
Когда я с бутылкой «Массандры»
Иду через весь ресторан,
Тверез, как воздушный десантник,
И ловок, как горный баран,
Все пальцами тычут мне в спину,
И шепот вдогонку летит:
Он женщину в небо подкинул,
И женщина в небе висит…
Матерый постмодернист (метаметафорик) рассказывает — словно ребус загадывает. Надо расшифровать. В данном случае через начертательную геометрию, переходящую в моделирование. Что там внутри, — неизмеримо. И понятно. И необязательно. Налицо: диагонали, стороны, параллели, конструкции, векторы, длина, ширина, кривизна, таблица умножения, термопара, коленвал, ось, сектор, перпендикуляр, молоток, гвозди, резьба…