иди ты!
ПРИМЕТЫ
На милицию в надежде,
Женщина рыдала:
— Помогите!
Третьи сутки
Мужа не видала…
— Успокойтесь, —
отвечают, —
Мы найдем к рассвету.
Может, шрамы есть на теле
Иль еще приметы?..
Та с готовностью сказала:
— Дорогие люди,
Вы мне только отыщите —
А примета будет!..
СЛУЧАЙ
Был ли вправду этот случай —
Я не убедился…
На француженке, по слухам,
Чукча раз женился.
Поздравленья, удивленья:
Как, мол, так случилось?..
Но уже через неделю
Пара разлучилась.
Муж причину поясняет:
— Мы бы жил с ней, каба
За собой она следила.
Неопрятный баба!
Не умел ее понять,
Как мы ни стараться:
Если чистый — для чего
Надо умываться?
СЕКРЕТ
У подруги милый друг
Допытаться хочет:
— Почему в момент любви
Закрываешь очи?
Отвечает: — Чтоб сказать
Я могла бы прямо:
"Не видала, с кем была", —
если спросит мама…
ОБМЕН
Леди и лорд Дросс Плот
Сели считать бюджет.
Скромен его итог —
Лишних доходов нет…
— Надо бы, — молвил лорд, —
Кухню вам изучить,
Мы бы кухарку тогда
С вами могли сократить.
— Если б, — в ответ жена, —
Мужем вы были вполне,
Тогда и дворецкий наш
Не был бы нужен мне.
Украина
Владимир Галкин АЛЬФОНС
Вите ХАРЧЕНКО
Прохожу как-то мимо Консерватории, заглянул к ним в садик, слышу разговоры: "Гайдн! Гайдн! Концерт для скрипки с органом, это потрясающе!" Что же, время сейчас такое, что не только что на Гайдна… Да, пожалуй, схожу-ка я на Гайдна, да и вообще — ни разу там не был, покажу интеллигентность. И билет дешевый — червонец. Лучше не выпью лишний раз, а послушаю концерт для скрипки с органом. Наверно, очень здорово.
На другой день вечером уже сижу в креслах. Зал красивый, публика нарядная, какие-то трубки на заднике сцены. И музыка очень хорошая, хотя я в ней ничего не понимаю. Что ж, надо проникнуться, хоть попытаться понять — так меня когда-то мама учила.
А все-таки поговорить с кем-нибудь хочется, хоть потихоньку мнением обменяться, а дома, глядишь, жене сообщу, какие восторги я пережил, слушая Гайдна. Скажу: "Я открыл для себя Гайдна".
Но все молчат: кто глаза выпучил, кто прикрыл. Слева от меня бабенка: милая такая, лет под сорок, полненькая, губки, как у девочки, глаза сверкают, а в ушках висят синие лалы. Самое оно. Но, во-первых, можно ли здесь шептаться? Во-вторых, знакомиться разучился, одичал. А интересно же: что, как, замужняя или холостая, а еще лучше — разведенка или мать-одиночка? Ну, при ее-то фантажах скорее всего замужем за военным либо за предпринимателем.
Поглядываю на нее, она улыбается и локтем чуть фамильярно меня подталкивает: мол, слушать надо, а не заглядываться на незнакомых дам. Ишь ты, понимаешь… Ладно, послушаем. Я сделал внимательное лицо. Но что-то музыка для меня тяжеловата: орган ревет, как на бойне, скрипка визжит (скрипача не видно), кошмар. Зубы болеть начали. Я ей так и шепнул. Она: "Что, что?" — "Зубы, — шепчу, — ломит". Пожала плечами. Будто эту музыку слушает каждый день. Я опять что-то шепчу и все ушки ее разглядываю.
И тут какая-то гадина сзади давай шипеть и тыкать мне в спину, и больно так. Я обернулся. Мымра — старая, сморщенная, скандальная. Я поманил ее пальцем. Наклонилась ко мне. Показываю значок Защитника Дома Советов и зловеще шепчу:
— Молчать. Я из гестапо. Вы мешаете вербовке.
Она так и откинулась в кресле.
Тут антракт.
Мы с моей соседкой, как уже как бы знакомые, прохаживаемся по фойе. В буфет бы ее загнать, да есть ли тут буфеты? И пирожные, наверно, дорогие, не потяну. А может, она в уборную хочет? Нет, вроде позыва не вижу. Спрашиваю:
— Ну, как вам Гайдн?
Она вздохнула. Мол, что-то не то. А фигуристая женщина, эта линия бедра…
— Да, — продолжаю, — сложновато. Как-то, знаете… Впрочем, это ничего, скоро народ наш понесет с базара Некрасова и Гоголя и поймет и Гайдна, главное — надо ходить, слушать, правда? Ведь это ж не «нанайцы» там какие-то… Вы меня простите за навязчивость, но уж раз мы рядом сидели и как-то вот так сошлись, то не назовете ли своего имени? Я — Виктор Николаевич. Безработный инженер.
— Валерия Станиславовна, — представилась она. И мы все ходили. И тут звонок.
— Милая Валерия, — как-то уж споро я двинулся дальше, — может быть, плюнем на этого Гайдна, погуляем по улице, нынче снег тает, воздух свежий, как?
Она засмеялась и согласилась. В гардеробе я подал ей манто, и мы пошли по Никитской. И как-то разговор у нас пошел о кошках. Она, оказывается, жуткая кошатница, мне это не очень понравилось, так как — уже были случаи — все кошколюбивые бабы сами, как кошки, — увиливают, царапаются и прочее. Ладно, поглядим. Рассказываю, что у меня славный дымчатый котенок, но такая сволочь: нужду справляет где попало, я луплю его, так он из мести кладет мне в тапки.