Чеченская война, патриотизм и были как раз, я думаю, ФОРМОЙ РЕАЛИЗАЦИИ либерально-мочистского инстинкта, разбуженного демократией. Чеченская война для нас стала, наверное, тем же, чем был 37-й год для раннего коммунистического режима: временем самоистребления, истребления в тех первоначальных "романтических" формах, в которых эти режимы заявили о себе.
Энергия, которую выпустили коммунисты в 1917-м, которая создала их "героического стального человека", застыла на отметке "1937". Революция начала пожирать себя, и дальше — если бы не Великая Отечественная, разбудившая в народе еще более глубокую энергию, — должен был бы начаться неизбежный рак, метастаз, псевдоморфоз тканей. Но — замечу — именно "героика 1917-го" создала ту сумму эмоций, жестов, фраз, которая затем была реализована в застенках НКВД: ведь не царская же охранка там сидела в чекистских мундирах! Обезьяны революции, использующие тот же самый словарный запас, те же эмоции, что и их подследственные в 1918-м.
— Я б тебя, контру!
Такие же "обезьяны демократии" появились в России: триколор за спиной, набор фраз — "Россия", "федеральные войска", "Конституция" — тот же запас слов, та же сумма эмоций, что и в романтическом 91-м. Пик свободы! Те же, извините, "ребята", что у Белого дома баррикады строили. Демократия сорвала с них маску.
…Ни одна контрреволюция не прыгает выше своей революции. Ни один палач не придумает что-то новое, что не придумали революционеры. Только время масок в такие периоды проходит: палачи снимают маски и вместе с ними — лица. Лиц больше нет ни у кого: только обнаженные сухожилия и нервы. И глаза, особенно глаза — как у того российского пехотинца, у которого чеченская война снесла все лицо, а глаза — живые, горящие, полные боли и какого-то неземного уже понимания, — почему-то оставила…
Антропологическая революция демократии свершилась. Что дальше?
А дальше — неизбежный рак этой Системы, если не появится какой-то новый духовный стержень, новая точка плавления — как в 1941-м. (Второй раз необходимость "плавления" появилась накануне 1985-го, перед Перестройкой: тогда гнила уже поствоенная героическая Система.)
Нынешний либерально-патриотический режим такой точки плавления дать не может. Он лишь консервативно фиксирует либеральную революцию. Я вообще склоняюсь в последнее время к мысли, что Путин — это не Сталин, а скорее Брежнев. Новый вариант Брежнева. У него чисто стабилизационные, а не мобилизационные задачи. Периодически будут сажать, бомбить, "наводить порядок", но новую нравственную ситуацию в обществе Путин вряд ли создаст. Нынешний "патриотизм" — это тоже маска.
Должна наступить какая-то новая эпоха, новая перестройка, новая идеология, которая сдерет с этого гуттаперчевого загадочного человека одну маску. А потом вторую, а потом третью — до тех пор, пока не обнаружится его истинная сущность.
Как у того солдата, которому взрыв снял лицо…
Чеченская война обнажила, я думаю, не патриотические, а какие-то иные, средневековые энергии. Говорю об этом на основе личного общения с воевавшими на этой войне. Честно говоря, ощущение такое, что им наплевать на Россию, — хотя, казалось бы, за нее они отдают свои жизни. В действительности они отдают их за какие-то иные ценности, точное определение которым я пока затрудняюсь подыскать: за "своих командиров", "своих ребят", подчас просто за сам факт самоутверждения на войне, возможность кого-то подстрелить, кого-то попытать, кого-то пограбить. Россией, милостивые государи, здесь и не пахнет. Это маска. Это — СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ВАРВАРСКИЕ ЦЕННОСТИ. Русские войска, воюя с моджахедами, в определенном смысле УПОДОБЛЯЮТСЯ им и находят в этом для себя смысл.
Россия стоит на пороге средневековья. Мне скажут: как вы можете это приветствовать? Отвечаю: СЕЙЧАС я готов уже ВСЁ приветствовать. Даже "это". В конце концов, "это" ненамного хуже вашего "либерального самодержавия". Россия вышла когда-то из средневековья, не пережив того, что пережил в нем Запад: героические крестовые походы, барокко, — так, может быть, опять войдя в него, она станет другой?
Видит Бог, мне противно время, в которое я живу. Но я хочу одного: чтобы исчезли маски, исчезли маски. Пошлите русских солдат на войну — пусть им всем там лица сдерет. Пусть останутся только эти глаза, только эти глаза. Напротив…