Важно понять, что люди, уклоняющиеся от выполнения каких-то законов, совсем не обязательно являются плохими. Просто-напросто законы, которые эти люди обходят, могут быть в определенном смысле НЕВЫПОЛНИМЫМИ. Во всяком случае, не выполнимыми без явного ущерба для себя или близких своих. Если принят невыполнимый закон, все население страны автоматически становится преступниками, и затем лишь от нужд власть имущих зависит, когда и кого хватать; для властей это очень удобно, особенно если они и впрямь заранее знают, что принятый закон выполнить невозможно, и вовсе не рассчитывают на его выполнение, рассчитывают лишь на повальную криминализацию общества. Но даже если власти принимают закон, который трудновыполним, но объективно полезен, для того, чтобы его выполнять, людям надо жертвовать чем-то личным — а на такое человек ПО ЗАКОНУ не способен, тут нужны совсем иные стимулы. Нематериальные. Эфирные. Из области психологии.
Важно понять также, что плохие законы принимаются совсем не обязательно плохими людьми. Ядовитейшая каверза заключается в том, что эти вполне достойные люди могут считать принимаемые законы вполне хорошими. Для себя. В первую очередь — для себя; но любой нормальный человек не может не думать в первую голову о себе и о своих близких. Если он мыслит иначе — он либо фанатик, либо сумасшедший, а рассчитывать ни на тех, ни на других не стоит, потому что даже если манией является общее благо и счастье всего человечества — все равно от маньяка добра не жди. Кто-кто, а мы это знаем. Рассчитывать следует лишь на нормальных людей. Во-первых, они составляют подавляющее большинство, а во-вторых, они наиболее способны к конструктивной деятельности. Маньяки лишь ниспровергают основы того, что им кажется Вселенским Злом, а дальше, если случайно и добираются до власти, начинают в процессе утверждения Вселенского Добра вешать всех обычных и нормальных, потому что те не отвечают маниакальным критериям.
Но нормальный человек тем, в первую голову, и нормален, что хорошим считает то, что хорошо для него самого и для тех, кто ему дорог. Собственно, он этим-то и хорош. Кто-нибудь рискнет назвать хорошим человека, который плюет на нужды своей семьи? Которому до лампочки, получит его ребенок добротное образование или останется полуграмотным? Который, будучи в состоянии купить жене дубленку, будет заставлять ее ходить в джутовом мешке?
Однако психика нормальных людей работает так, что хорошее для себя они склонны считать хорошим для всех. Если вообще вспоминают о каких-то абстрактных "всех".
Стало быть, и тут мы упираемся в эфирные материи.
Чтобы хороший человек, принимая решения, не приносил вреда окружающим, лучше всего подходит ситуация, когда его интересы не противоречат интересам тех, кого затронет его решение. Различия могут быть, они примиряются компромиссами; но никакой компромисс невозможен между теми, чьи интересы прямо противоположны. Тут уж неизбежен поединок до окончательной капитуляции одной из сторон.
Поэтому ощущение полной противоположности интересов напрочь отшибает всякое желание искать компромиссы. Поэтому "не вводи во искушение": не создавай ситуаций, в том числе — экономических, когда благо одних есть прямой ущерб другим. Находить равнодействующую куда проще и легче, пока машинка не заработала; потом, с каждым оборотом своего бездушного ротора, она примется разносить интересы разных совсем НЕ ПЛОХИХ людей все дальше, все безнадежней, и поиск компромисса окажется все более затруднен, пока не станет действительно бессмысленным — нету его уже, компромисса. Либо я прав, либо ты, и точка.
Но, стало быть, и в момент принятия решений, и затем, в момент куда более затрудненной и болезненной их коррекции в дело неизбежно вступает психология: способность помнить о так называемом "общем благе", о других… Причем не только от идейности, или там из общих соображений гуманизма, пролетарского братства либо общечеловеческих ценностей всевозможных — мы всем этим соображениям знаем цену; а так, чтобы действительно, хоть чуток подумав, человек понял: ага, эти как бы чужие интересы — на самом деле тоже мои, просто более удаленные. Но при этом задуматься он все-таки должен — причем понятие "интересов других людей" тут служит запалом для размышлений; если не начнет об этом думать, так и не поймет, что чужие интересы — лишь продолжение его собственных. Эфир, одним словом. Идеализм, крепко сросшийся с прагматизмом.