Меня увидеть без прикрас
Теперь бы мог любой прохожий,
Когда б на ум ему пришло
Желанье праздное и злое
Узнать, как это тяжело —
Живьем сдирать с себя былое.
Но осторожная змея
В час линьки заползает в нору,
И счастлив я, что боль моя
Чужому недоступна взору.
1984
ИЗ ШИХАБА СУХРАВАРДИ
Совы сказали: "А ты не сошел с ума?
Можно ли что увидеть в кромешном мраке
Дня, когда вместе с солнцем восходит тьма,
И такие, как ты, распускают о свете враки?
Зряча сова, ясновидящ подземный крот,
Все остальные — безглазые пустомели.
Заклюем же слепца!" — Но слепым притворился удод,
И провидцы-совы его заклевать не посмели.
26 февраля 98 г.
ИЗ ЦИКЛА "ИГРА ВЕТАЛЫ С ЧЕЛОВЕКОМ"
Comme unе navet qu'on ret ou pelle.
Francois Villon
Репа черепа, троп Вийона,
Вырос труп большой-пребольшой.
Под его развесистой кроной
Карачун играет с душой.
Рада смерть любому объедку,
Карму кормом не подкузьмишь.
Бабка спьяну цапает дедку,
Кошку тянет в подпечье мышь.
Кто кого здесь переиграет,
Пот лакая, плоть потроша?
То ли душу смерть пожирает,
То ли смерть карает душа.
Ты, душа, в небесах витала,
Смерть питала тебя как хлеб.
А теперь с тобою ветала
Водит игры в зарослях реп.
Твердь варила, а смерть хлебала,
Кто был суслом, а кто слюной?
Жердь-ветала, череп-габала,
Парь в печи грааль репяной.
Что за гарь, что за дух нелепый —
На Дахау хватит с лихвой!
Чем тут пахнет — пареной репой,
Иль окалиной бредовой?
Машет бабка печной лопатой:
Не спеши в атанор Яги,
На карачки, душа, не падай,
На своих на двоих беги.
Не прельщайся ложем и лужей,
На луженый не зарься бок,
Не гонись за лажей досужей,
Туже в пясти сжимай клубок.
Кинь кому платок, кому гребень,
Утопи, удуши, спали.
Сунь им в гузно тот самый жребий,
Что они тебе припасли.
И с тобой из змеиной пасти,
Пусть на тот — не на этот свет
Выйду, вырвусь, хотя б отчасти
Недоеден и недопет.
24–25 декабря 97 г.
Геннадий Красников “РУССКИЙ УМ НА ВСЕМ ВОПРОС ПОСТАВИТ…”
ПУШКИН, 1999 ГОД
Как на бегущую волну —
звезда, так он глядит сквозь грозы
на незнакомую страну
и на знакомые березы.
И видит — сколько утекло
здесь, без него, воды и жизни,
нет, сердце некогда влекло
его совсем к иной Отчизне.
Увы, не скрыло солнце — тьмы,
но есть и признаки прогресса:
на новый пир среди чумы
слетелись новые Дантесы.
На муку смертного креста
они — (покуда мы враждуем) —
целуют Родину в уста
библейским страшным поцелуем…
Меняют в худшей из эпох
небесный свет на побрякушки!..
Н мы-то помним: с нами Пушкин!
Но мы-то знаем: с нами Бог!
ВЕТЕР ПЕРЕМЕН
Сменились одописцы,
явились ядо-писцы.
Сменились ядо-писцы,
явились гадо-писцы
Сменились гадо-писцы,
явились адо-писцы.
Сменились адо-писцы,
явились задо-писцы…
И только летописцы,
и только летописцы —
честны, как свето-писцы,
чисты, как свято-писцы…
* * *
Много их, кому в музей
русский штык прибрать охота,
пусть идут они в болото,—
у России нет друзей,
кроме Армии и Флота!
Сам Архангел Михаил,
первый воин в Божьем войске,
с васильками да с березкой
ратный путь наш осенил,
ведь Кутузову он был
и Калашникову тезкой!
Было так и будет так!
знают враг и доброхоты.
если же забудет кто-то,
память им вернут в два счета
русский штык и русский стяг —
Слава Армии и Флота!
НЕОТПРАВЛЕННОЕ ПИСЬМО В.П.АСТАФЬЕВУ
(по поводу его переписки
с Натаном Эйдельманом)
Ах, бросьте Вы это, оставьте,
да было б кого обличать!
Не надо Вам, Виктор Астафьев,
на эту возню отвечать.
Пусть новых времен Геккерены
по прошлым грустят временам,
да каждый из них — по колено
Белову, Распутину, Вам…
Им спать не дают Ваши книги,
и чтоб Ваш талант устранить —
они Вас потащат в интриги,
и душу Вам будут травить.
Подметные черные речи
с холодным расчетом плетут,
и снова на Черную речку
Россию лукаво влекут.
Не делайте им одолженья —
их тешат разрывы сердец,
но в страх повергает — презренье,
тяжелое, словно свинец!
Пусть небо свинцово и хмуро,
покуда Вы есть на Руси —
О Русская литература,
ты не за холмами еси!..
* * *
Ныне отпущаеши…
Злые, но не безликие,
и наша цель чиста:
пока не пришли великие —
займем их места.
Грешные, не идеальные,
пьем на пиру чумы,
пока не пришли гениальные —
гении — это мы.
Сколько часы роковые
Будут наш век отмерять? —
Пока не пришли живые —
Нам нельзя умирать.
Души мрачит искуситель,
плачут здесь, бьются, поют.
пока не пришел Спаситель —
нас на Голгофу ведут.
Сбитыми в кровь устами
молимся: "Отпусти,
Господи, мы устали
Крест непосильный нести!.."
* * *
Ах, кабы на цветы да не морозы,
ах, кабы на мозги да не склерозы —
круглый год все цвели бы лютики-незабудки,
жизнь не шутила бы с нами подлые свои шутки!..
Ах, кабы на Родину да не вороги встали,
ах, кабы на воинов да не воронов стаи —
Русь Святая легко проносила бы крестное бремя,
по кремлям не жирело б иудино племя, крапивное семя…
Ах, кабы на очи да не жгучие слезы,
ах, кабы хоть с утра да были мы тверезы —
не кляли бы мы горькую долю, икаючи с квасу-рассолу,
не клонили б повинную, разудалую голову долу…
Ах, кабы на кудри бы да не седины,
Ах, кабы переплыть Волгу хотя бы до середины,