Если Бога нет, то нет нужды ни в чем. Если нет Бога, нет нужды в детях. Их не будут крестить ради Христа, воспитывать в любви к Творцу и причащать Телом и Кровью Христовой. Сергеем Нилусом сказано в прошлом для нас, сегодняшних: "Сила Божия в немощи совершается…"
Именно так, Божиим промыслом, смертию смерть поправ, за други своя ушел в мир иной близкий мне человек, дважды Герой России Николай Майданов. Ты, бес, убил его одного, а он воскрес в миллионах сердец и, вразумив их своей смертью, повел полками в Храм Святый. И таких новомучеников земли Российской — тысячи. Истинное их число известно только Богу. Сегодня уже мои сверстники и более молодые, чем я, стоят пред Всевышним у Престола Его, получив всенародное благословение на святость. Неразгаданная сила моего государства — в тайне Божьей и в молитве Ему. Она в наших скорбях и испытаниях на преданность Кресту. Потому что на все воля Божия. Ты в злобе своей можешь сжечь воина заживо или четвертовать и послать родителям фильм о казни их сына, но сломить дух носителя Креста тебе, бес, не дано! Твои легионы, исчадие ада, уже топили в Чудском озере, ты драпал с поля Куликова, был бит под Полтавой, Бородино, Берлином и далее везде, а тебе все неймется?! Да, в нужный час, "который уже ближе, чем мы думаем", достаточно будет одного дыхания Его, и ты будешь стерт с земли моей. Но твое путанье под моими ногами попущено Им, чтобы я был в постоянной православной боевой форме для защиты Родины своей. А ты шепчешь: "Переверни Крест…" Как ты представляешь меня — идущим по святой земле вверх ногами? Входящим спиной в Храм Божий и читающим Евангелие в обратную сторону? Изыди, тьма. Уж Венценосный Государь с Семьей Святой на Троне! А у Креста Его отныне и присно и во веки веков будет только первоначальное положение — Истинное, как в Страстную Пятницу, в час Распятия Его.
Все, бес. Я достаточно времени потратил на тебя. Подошло генеральное время суток — время вечерней молитвы, время воздания благодарения Ему за еще один прожитый день. Окончательный приговор твоим бессмысленным потугам в борьбе с Крестом — слова на десантном рюкзаке уходящего в разведку в Чечне спецназовца, Христолюбивого воина: "Прости нас, Господи!"
Помни, что всякая помеха есть Божие наставление,
и потому положи в сердце свое слово,
которое Я объявил тебе в сей день —
От Меня это было.
Храни их, знай и помни — всегда, где бы ты ни была,
что всякое жало притупится, когда ты научишься
во всем видеть Меня.
Все послано Мною для совершенствования души твоей
— все от Меня это было.
Аминь.
АСТАФЬЕВ НА ОСВЯЩЕНИИ ХРАМА
Будучи недавно на 50-летии Алтайской краевой писательской организации, я получил много разных изданий для знакомства. Поэт Валерий Тихонов с 1992 года издает книжную серию "Август". В только что вышедшем "Сборнике интервью" этой серии я нашел любопытные беседы поэта с людьми, знавшими Шукшина, Рубцова, с известными современниками-алтайцами и неалтайцами. Приведу, с разрешения Валерия Тихонова, фрагмент его интервью с Виктором Астафьевым и выступление Астафьева на освящении православной церкви святителя Иннокентия, епископа Иркутского, в родном селе писателя.
— Виктор Петрович, а какие мы, россияне, сегодня?
— Не знаю… Как я могу сказать за россиян? Это слишком храбро и самонадеянно. Тем более при таком разброде — сказать что-то определенное народу!.. Сказать — это или обидеть, или, как при Советах, восхвалить. Не знаю, не знаю… Россияне и сами-то не знают, какие они.
— Мне доводилось читать критические статьи, где вас обвиняют в том, что вы в некоторых своих произведениях позволили себе перешагнуть грани художественной эстетики, прямо говоря, — ввели мат. Что скажете о таких обвинениях?
— "Я сам себе — суд и судия", — сказал наш великий поэт. Каждый писатель — творец своих законов, своей эстетики. Так предполагается, во всяком случае, если он профессионал. Вот я и делаю то, что делаю. Не нравится — сам не делай так.