"Вот дура… — уже разозлился Николай. — Делает вид, что не знает о моем визите!"
Эльвира бросила клавиши.
— Добрый вечер! — сказала она вызывающим тоном. Ее мать также повернула к нему лицо светской львицы. В ее ушах закачались тяжелые бриллианты.
— Коленька! — воскликнула она голосом оперной певицы. — Где же вы отсутствовали? Мы уже забеспокоились. Ведь вы же стали нам как родной! Ах, какой вы загорелый! И усы! Элечка, у Николая усы!
— Вижу! — холодно сказала Эльвира и, подойдя к нему, спросила: — Хочешь чего-нибудь выпить? Мама, дай нам, пожалуйста, виски со льдом. А может, ты хочешь джин с тоником?
— Да, джин… — промямлил Николай.
— А я, с вашего позволения, — грудным контральто продолжала трещать мать, — выпью Хванчкары! Какое дивное, дивное вино!
Вскоре пришел и хозяин. Маленький, плотный, с круглой плешивой головой и сизым, словно отбракованная слива, носом. Он холодно оглядел своими маленькими медвежьими глазками Николая и коротко скомандовал:
— Пошли!
Прошли в его кабинет. Комната эта была величиною с залу, в углу которой стоял письменный стол с зеленым сукном, заваленный бумагами. Стояло несколько телефонов. Хозяин кому-то позвонил, о чем-то предупредил, кого-то резко обругал обычным мужицким матом… После достал бутылку водки. Налил себе и гостю.
— Ну-ка, давай выпьем, — сказал он.
Выпили. Хозяин предложил по маленькому бутерброду с икрой, который сам есть не стал, а только занюхал им.
— Вот что, Николай, давай-ка быстро заявление в загс и дело с концом! Я тебе не позволю мучить мою дочь! Ведь договорились! Кстати, есть для тебя мастерская. Там же у вас будет и квартира. Квартира, между прочим, уже ждет! Так что тянуть не смей! Давай еще по единой!
Прикончив с отцом Эльвиры бутылку, Николай вышел к ней, смутно соображая, что же случилось?! Эльвира и ее мать Нина Модестовна ласково подхватили его и повели…
Проснулся он в кровати Эльвиры… Его мутило… Он тихонько встал, нашел трусы и вышел из спальни. На кухне была Нина Модестовна в пеньюаре. Она пальчиком поманила его к себе, прикрыла дверь и налила большой фужер холодного пива. Николай выпил, и через минуту к нему пришло облегчение.
Нина Модестовна стояла рядом и поглядывала на него.
— Ну?! Лучше?!
— Да! — сознался он.
Тогда она оглядела его грудь, неожиданно прижалась к нему полным, но крепким телом и быстро сняла трусы…
Свадьбу отпраздновали пышно, и на другой день молодые улетели в Италию.
Прошли годы. Николай Мефодьевич Турков стал академиком, жил в большой и прекрасной даче, рисовал каких-то мифических революционных коней, какие-то дали, на горизонте которых было чуть ли не написано: «Коммунизм». Но иногда он доставал свои работы… Вот сидит маленькая сгорбленная его мама, а вот она, Верочка, изящная, чудная работа природы…
— Прости меня… — говорил портрету академик. Детей у него не было, а наверху кашляла его толстая, больная жена.
ДОЖДЬ
Ждали дождя. С утра было тихо, солнечно, собрались на речку — и вдруг потемнело. Листья липы, только что пронизанные солнцем и от этого казавшиеся легкими, вдруг сделались жесткими и тяжелыми. Поставили самовар, вышли на застекленную веранду. У Юрия Николаевича Шацкого, хозяина дачи, вдруг испортилось настроение. Он зло поглядывал на свою уже немолодую жену Софью Васильевну и не знал, о чем говорить с гостями. А гости были пустяшными. Соседи по лестничной площадке, которых он сам, Юрий Николаевич, будучи немного навеселе, пригласил однажды к себе на дачу. О приглашении забыл. Но неожиданно соседи явились… Они были милыми, молодыми интеллигентами. Ее звали Люсей, а его — Федей. Люся работала гидом с англоязычными туристами, а ее муж — врачом на "Скорой помощи". Юрий Николаевич занимался тем, что снимал кино. Он был режиссер и снимал большие, тяжелые, полные ненужных подробностей ленты, которые никто не смотрел. Софья Васильевна, естественно, была некогда кинозвездой… Сейчас она преподавала вместе с Юрием Николаевичем… Шацкий смотрел на хорошенькую Люсю и думал, а не пойти ли ему в кабинет и не выпить ли тихонечко водки? За полным собранием Стендаля у него всегда стояло шесть-восемь бутылок. Вчера вечером, когда явились соседи, выпили бутылку виски, которую те привезли с собой. После отлакировали пивом. Утром болела голова, но Юрий Николаевич принял меры. Налил себе стакан, выпил и закусил свежим яблоком. Получилось хорошо.