Юрий ПОЛЯКОВ. Я прежде всего хочу поздравить коллег и дружественное издание с таким серьезным мероприятием. Давно я не видел, чтобы в Малом зале стояли в проходах, может быть, Владимир Григорьевич погорячился, может, надо было и в Большом зале обсуждение провести? Я не буду говорить о том, что в газете вызывает какие-то сомнения, потому что будут возражения: мол, если вы хорошо разбираетесь, делайте у себя лучше. Это несколько некорректно. Я хочу напомнить вот о чем. Во-первых, об этом Александр Андреевич сказал, действительно газета была создана в период самой жесточайшей конфронтации на литературном поле, когда просто было тотальное отрицание друг друга, замыкание в такие интеллектуально-художественные гетто, когда полностью не признавались остальные, и она как раз, наверное, и начала этот процесс неизбежного сближения и неизбежного восстановления реальной литературы, реальной эстетической картины, реальной духовной художественной преемственности, которая никуда не делась, но которая была просто искажена, выброшена, подменена попыткой выстроить новую иерархию художественных авторитетов, которая от реальности во много раз отличалась, гораздо больше чем тоже не очень близкая к реальности иерархия художественных авторитетов советской эпохи. И вот разрушение такой большой дезинформации начала газета "День литературы", Александр Андреевич об этом не сказал, а я хочу напомнить: во многом все-таки Бондаренко оттолкнулся от той модели, которая была предложена в первых номерах газеты "День". Я очень хорошо помню и пилотный номер, где, в частности, и у меня была статья и где была попытка свести на одно поле уже начавших расходиться художников разных направлений. Тогда это, видимо, невозможно было сделать, и газета "День", впоследствии "Завтра", пошла путем политической газеты. Но в середине 90-х такая возможность появилась, и я думаю, что это важный факт нашей и духовной, и литературной истории — возникновение газеты "День литературы". Как это всегда бывало, руку дружбы и руку диалога протянул именно консервативный лагерь. Не все эту руку собираются пожимать, это уже вопрос каких-то личных проблем и комплексов. Ну, например, когда у нас в дискуссии "Сумерки литературы" вышла статья Бондаренко — она в нашей версии называлась "Словесный лохотрон", — то одна из известных критикесс либерального лагеря, которая собиралась нам писать, заявила, что раз у нас выступил Бондаренко, она не будет выступать в этой дискуссии. Она вольна поступать в соответствии со своими принципами, но я считаю, что процесс консолидации таких независимых от политических взглядов и все-таки здоровых сил нашей литературы, уже начался, он идет, и эти разговоры о необходимости профессионального союза писателей, который будет перед властью отстаивать интересы профессиональных писателей, тоже уже начались. Куда они приведут — это уже другой вопрос, но тем не менее лиха беда начало. Я думаю, что все-таки сообща мы восстановим в глазах читателей реальную картину, реальную иерархию сегодняшней литературы, поможем и молодым писателям понять свое место в литературе; об их существовании, действительно, и мы в "Литературной газете" узнаем, читая "День литературы". И еще мне кажется, очень важно сохранять, как есть в "Дне литературы", поколенческую структуру, потому что в угоду каким-то политическим сиюминутным целям были просто оскорблены, выброшены наши старшие писатели, чрезвычайно заслуженные. Писатели, которые сейчас в довольно преклонном возрасте еще дописывают себя как художники, и тут надо укорачивать молодой задор юных, нахрапистых капиталистов от литературы, считающих, что только они есть и больше никого. Это те вещи, за которые просто надо давать по рукам без всяких сантиментов.