Выбрать главу

Когда "дошёл" до Тарковского, упёрся в то, что хочется переделывать чужие стихи: здесь — строчка не на месте, там — куплеты хочется местами поменять. Понял, что надо все делать самому. Стал писать чудовищные тексты и просто не мог сочинить к ним музыку, которую умел. Пришлось сочинять трень-брень типа Андрея Макаревича — пять аккордов, как в КСП, только немножко другие.

Французский шансон в России вообще не присутствует, а для меня это было серьёзно. Я в спецшколе французский учил, во Францию ездил в пятнадцатилетнем возрасте, парижский акцент приобрел. Для меня именно шансон был абсолютно адекватным способом самовыражения. Сочинил несколько песен, но вижу — мимо все это тут, на ухо русскому человеку не ложится. Вспомнил свою любовь к рок-н-роллу. Кассета, где записаны "Пирог со свечами", "Я звоню..." и т.д. — как раз из тех времён. Там и французский шансон, и рок-н-ролл, а КСП, слава Богу, никакого нет.

— Расскажи историю появления пластинки "Уходящим за живой водой".

— В то время были ещё затаившиеся в некоторых издательствах и местах типа отделов народной музыки на "Мелодии" одухотворённые женщины, которые пытались продвигать культуру в массы. Сейчас им не осталось места, а тогда можно было, сидя на государевой службе, пытаться продвинуть что-то духовное. Всегда всё держалось на одухотворённых тётушках, и одна из них через десятых знакомых узнала, что есть такой человек — пригласили зайти и попеть. Я пришёл и попел. Потом прошел худсовет какой-то — меня на нем даже не было, слушали кассету. Будучи хронической "совой", записывался по утрам. В один микрофон — и гитару, и вокал, никаких многодорожечников. Дублей по пять-десять на песню.

— Расскажи подробнее про рокерский период. Были попытки создать свою группу?

— Были. В середине 1980-х я познакомился с одним мальчиком, джазовым гитаристом из Замоскворечья. У них была группа без стержня — музыканты, которые не знали, что им играть.

Вторая попытка — та кассета, что разошлась по стране, она записана с человеком похожего мировосприятия. Он тоже пишет песни, которые ни на что не похожи, — и не КСП, и не рок-н-ролл. Мы пытались что-то делать вместе, но других музыкантов не нашли. Был рабочий материал, который записывали для себя, для дальнейших репетиций, и до сих пор непонятно, как он оказался в таком широком хождении. Эту кассету я по чьей-то просьбе записал, и этому кому-то отдал. С тех пор она оказалась в обороте. Но я об этом даже не подозревал до последнего времени.

— Можно же выступать в одиночку, как Наумов, например. Он феноменально играет на гитаре, у него интересные песни с умными текстами, и он в состоянии один собрать "Горбушку".

— Я не знаю, почему не попал в подобную нишу. Наверное, Наумов совершает некие телодвижения, а я — нет. Похоже, единственное, что я делал в этой жизни правильно, — сочинял песни, а в остальном — ошибался. Талантлив в сочинении и совершенно бездарен в промоушене, так я это расцениваю. Но я сочинил песни, за которые не стыдно. Может быть, это было единственным моим несуетным желанием — и оно исполнилось. Я сочинил 15 песен, которые сам считаю выдающимися. А остальное — желания суетные, наверное, вот и не реализуются. Понимаешь, я чувствую, что мои песни — именно так сочиненные и так исполняемые — не позволяют мне делать какие-то вещи, поступки. Иначе я не смогу больше их сочинять.

— Реакция людей на "Пирог со свечами" как правило однозначна. Все путают тебя с ранним Гребенщиковым или говорят, что это первая ассоциация, приходящая в голову. Как же так получилось?

— Когда всё это записывалось, я находился под влиянием Гребенщикова. Не знаю, что с этим делать и что об этом можно сказать. С точки зрения того, что нехорошо кому-то подражать, это плохо. И потом, не кажется мне, что сильно похоже. Послушай повнимательней. Стилистика-то совсем другая, так что это все поверхностные ассоциации. Хотя в тот период я искренне пытался заразить всех вокруг Гребенщиковым. До сих пор не понимаю, как эта кассета оказалась в студии звукозаписи. Неисповедимы пути Господни. Она записывалась во время очередной попытки создания рок-группы, мы играли тогда вдвоём с Серёжей Семенюком.