3. ПОСОБИЕ ДЛЯ НЕРАДИВЫХ СТУДЕНТОВ
(О романе Владимира Орлова "Бубновый валет")
Как признался в аннотации к своему роману сам автор, "призывая студентов семинара писать вещи детективные, исторические", он и сам отважился взяться за сочинение такого произведения, положив в основу его сюжета некую маячащую на протяжении всего повествования тайну. В двух словах она заключается в том, что редактор одной из крупных газет дарит главному герою старинную фарфоровую солонку из завещанного когда-то редакции сервиза, и уже получив этот неожиданный презент, имеющий на боку инвентарный номер "57", герой случайно узнаёт, что четверых, получивших ранее точно такие же подарки, "уже убили". Пытаясь разобраться в том, что же таит в себе эта странная солонка, он углубляется в историю, пишет диссертацию, уезжает в Сибирь, женится, возвращается в столицу, встречается со своими бывшими сослуживцами по газете, разговаривает, ест, пьет, занимается любовью и т.д, и т.п. — словом, ведет свою, интересную и важную для него лично, но рутинную и мало увлекательную для читателя жизнь, над поверхностью которой, точно голова Несси над знаменитым шотландским озером Лох-Несс, время от времени возносится та самая фарфоровая солонка с инвентарным номером "57".
К сожалению, удерживать читательское внимание на одной и той же теряющей свое значение детали очень и очень непросто, и где-то с середины книги солонка практически перестает таить в себе какую-либо тайну, ибо становится ясно, что никто никого не убивал и никакой детективной основы в романе нет, а эта дурацкая вещица используется автором как чисто искусственный прием подогрева читательского интереса к весьма скучному и несодержательному роману...
Кто знает, может быть, как пособие для студентов Литературного института (на тему, как сделать роман из ничего) это сочинение В.Орлова и будет иметь какое-то положительное значение, но рассчитывать на то, что оно станет настольной книгой для ВСЕРОССИЙСКОГО читателя, было бы более чем наивно.
Николай Кузин ТОРЖЕСТВО БЕЗЫСХОДНОСТИ
Не скажу, что я безоглядно влюблён в неё, литературу, именуемую мистической, но симпатизирую давно и постоянно. Сначала увлекли Владимир Одоевский и Николай Гоголь, затем полонили Николай Лесков и Леонид Андреев, Михаил Булгаков и Андрей Платонов, Анатолий Ким и Александр Проханов…
Впрочем, первые симптомы такого пессимизма обозначились при чтении романа Владимира Личутина "Миледи Ротман" ("Наш современник", № 3 — 6, 2001), хотя личутинский роман с великой натяжкой можно причислить к лику мистических — он, если воспользоваться выражением самого писателя, "от макушки до пят" слеплен из реалистической глины (но Владимир Бондаренко в статье "Страдания русского еврея", "Завтра", № 42, 2001, определил, что личутинский роман "весь в ожидании мистики"). И коль хоть какие-то приметы "мистического" в романе "Миледи Ротман" присутствуют, то и весь его пессимистический настрой я склонен отнести на счёт этой самой "ожидаемой мистики". Почему?
На этот вопрос полновесный ответ даёт новый роман Александра Проханова "Господин Гексоген". Вот это — произведение действительно мистическое "от макушки до пят".