Или же встать на другой, похожий (только напротив — антигосударственный) путь. Следуя ему, "верным" нужно замкнуться в своей "праведности" и если и без радости, то уж точно с неким удовлетворением наблюдать, как отпавшая и блудная часть соплеменников (подавляющая, надо заметить) будет помирать. И "с чувством особого удовлетворения" следить за предсмертными корчами "сатанинского" спрута современного государства.
Впрочем, такое уже было... с раскольниками — и в "праведности" замыкались, и "с тайной радостию" наблюдали, и даже денег на революцию давали, чтобы "власть эту антихристову" (т.е. царскую) сковырнуть. И что? Новая, уже воистину антихристова власть так гайки закрутила, что и писку "праведного" не слышно стало, а как леса-то посвела — так и бечь стало некуда.
Оба указанных отношения: и страстная любовь к окружающему, мирскому, "не духовному" — вплоть до насильственного "спасения" его, и столь же страстная (и даже "холодная") ненависть, совершенно очевидно, неправославны по своему внутреннему содержанию (ведь и в случае с крещением Руси все было на самом деле гораздо сложнее). Причем оба эти отношения характерны для двух совершенно самостоятельных начал: активно-деятельного — западного и отрешенно-аскетичного — восточного. И ни то, ни другое, прошу заметить, не является собственно русским.
Что же является? По небезосновательному мнению многих исследователей вопроса (в том числе и отцов Церкви) такой максимальной точкой русскости (попомним Достоевского: "быть русским и быть православным — одно и то же"!) является не агрессивная любовь и уж тем более не ненависть и презрение, а жалость к миру. Причем на всем нашем уже более чем тысячелетнем историческом пути это деятельная, врачующая, а нередко и жертвенная жалость. Она же — инструмент деятельного сердечного познания окружающего мира (не западного, рационального покорения его и не восточного, и тоже рационального, созерцания).
И вот эта-то точка жалости, есть все еще немало оснований думать, пока не пройдена. Это абсолютно абсурдно, но именно то, к примеру, что "нищая Россия", не способная накормить своих бездомных детей и стариков, посылает гуманитарную помощь страдающим от звездно-полосатого фашизма афганцам — факт из такого ряда! На это можно гневаться, раздражаться, даже осуждать — но этого нельзя отрицать на всем нашем историческом пути.
Все это отражено в изначальных нравственных аксиомах: народных ("Сам погибай, а товарища выручай") и евангельских ("За други своя..."). И тем не менее до сих пор еще не осознано в должной мере. Более того, ярким образчиком обратного стало людоедское шоу "Последний герой" (тут же переименованное народом в "Последний подлец"). Для ХХI века — начало решительное. Памятуя о том, что весь ХХ век эксперименты над национальными сознаниями велись безостановочно — с лихвой досталось и фаустовскому немецкому, и старокатолическому французскому, и даже пуританскому североамериканскому. Но больше всех (и дольше) экспериментировали(руют) над русским.
Вот и на сей раз: всплыла эта Папуа — Новая Россия эдаким телеостровом в плотном окружении американских авианосцев с телекамерами и подводных лодок с акустическими датчиками — смотрите, мол, у нас все путем.
— О, я, я...гут, рус, гут! Ми ошшень довольны...
Но дело даже не в них — вот если островное шоу "Последний подлец" и впрямь станет для нас "Последним героем" и количество страстно желающих "за стекло" или "на остров" наших соотечественников перевалит за цифру с шестью нулями, вот тогда можно будет (ежели останется кому) действительно заявить о том, что эта самая точка русскости пройдена и метафизический исход завершился.
Ну а что касается "русскоязычных" и "титульных" в самой России и уже совершенно очевидного ужимания географии первых от имперских окраин (бывшие республики) и дальше — внутрь нынешней Федерации, то можно, конечно, все предоставить истории: она не замедлит "освежить" в памяти армян турецкую резню начала XX века, в памяти грузин — такую же резню XVI века, в памяти малороссов — такие же события времен польско-литовского и германского владычества, эвенков и якутов — судьбу 16 миллионов их североамериканских собратьев, вырезанных поголовно "просвещенными европейцами" и т.д., и т.п. Можно и для некоего гипотетического будущего предоставить деятельной жалости русского народа снова обживать эти пространства: врачам — лечить, учителям — учить, солдатам — защищать. Но только для всего этого необходимо одно условие — русский народ должен сохраняться. А то как-то нелепо получается: в Израиле 84% населения — "паспортные" евреи, и государство считается мононациональным; в России же 86,8% — "паспортные" русские, а государство — "многонациональное". Ладно, многонациональное и многонациональное, что называется, и слава Богу, и на здоровье. Да вот только совсем уже не "на здоровье", когда все меньше и меньше места в нем становится для одного народа, и известно какого — государствообразующего.