Марина вздохнула:
— При желании без очень многого обходиться можно.
— Вот именно. Обилие удобств развращает.
— Слушай, тебе надо бы в монастырь лучше уйти.
— К сожалению, — теперь вздохнул Игорь, — я в Бога не верю. И тем более, никому не хочу подчиняться, особенно после армии... может, природе только, но с ней не поспоришь. — Он сел на кровать, зевнул, потер глаза.
— Что, — в голосе Марины послышалась то ли жалость, то ли ласковость, — спати хочешь?
— Да наверно... Что еще делать...
— Можно поговорить, например. Тебе не интересно, как в Красноярске? Как там твои многочисленные друзья?
Игорь пожал плечами:
— Да нет, прости, не интересно, и друзей перезабыл уже.
— А Женька, кстати, с Лизой заявление подали.
— Куда?
— Ну, куда — в загс.
— И гостья задержала на Игоре взгляд, ожидая, удивится он или нет; но лишь снова пожал плечами.
— Через месяц свадьбу планируют. Приедешь?
— Если пригласят, может... Не знаю.
Замолчали. Игорь развалился на кровати, прикрыл глаза, Марина сидела у стола, постукивала пальцами по истертой клеенке. Наконец, она не выдержала:
— А этот Юрий Андреич интересный человек, кажется. Хотя я ведь раньше с такими никогда не сталкивалась... И разговаривает забавно — целое сплетение диалектов. Материал идеальный для курсовой.
— А-а...
— И правда, что ты ни с кем тут не общаешься?
— Да почти. А зачем? Ну их.
— Встретила тут твою маму случайно. Хотела спросить, как ты, но не решилась. Кажется, сильно они переживают.
— Что им переживать? Живу сам по себе, их не напрягаю.
— Но ведь всю жизнь так же нельзя.
— Почему? Они вон, — Игорь кивнул на занавешенное одеялом окно, — всю жизнь здесь почти так же живут. И в большинстве не алкаши, работают, как могут.
— Они здесь родились. Это их мир...
— Ах! — на минуту оживился Игорь, — какие мы городские — умные! — Но он тут же снова обмяк. — Извини, что-то злюсь... просто мне здесь лучше, чем там... — Его рука натолкнулась на лежащий рядом чемодан. — Во, давай я тебе почитаю. Может, станет понятней...
— У тебя язык заплетается. Лучше потом.
— Как хочешь.
В печке пощелкивало, воздух комнатки прогрелся, и было почти душно, попахивало древесным дымком.
— А ты-то замуж не собираешься? — спросил Игорь бесцветно.
— За кого?
— Ну, хоть за этого, за сына замминистра?
— Ты же знаешь его имя, зачем так... А вообще-то — с ним не получилось.
— А так бы вышла?
— Да.
Игорь отметил, насколько это "да" было сказано твердо, сочувствующе вздохнул:
— Жалко тогда... — А продолжил уже с явной издевкой: — Вам ведь таким надо жить, и жить хорошо. Сыновья замминистров в подавляющем большинстве живут не хуже людей...
— Перестань! Лучше так, чем по-твоему. Прав твои сосед — ты-то вообще не живешь.
— Я как раз и живу. Хм... Прямо как в детском саду: "Я — лучше!" — "Нет, я! "...
— Да, давай не будем об этом. Кстати, а удобства, которые во дворе, имеются?
— А? — Игорь не сразу сообразил. — А, это... За поленницей стоит, увидишь. Сегодня луна. — И не преминул похвалиться: — В прошлом году поставил, новый. Яма — два метра глубиной!
ГостьЯ надела шапку и, сжавшись, будто ныряла в ледяную воду, толкнула дверь. Рванувшийся ей навстречу пар действительно напоминал что-то жидкое...
Игорь потянулся, зевнул широко, со стоном. Поднялся. Вынес в сенки бачок с капустой, тарелку с остатками сайры. Не зная, чем еще занять себя, снова пошуровал в печке кочергой, кое-как всунул туда полено.
— Ну и колоту-ун! — Вернулась Марина, радостная и румяная. — Бр-р! А небо какое, видел? Все в звездах. И снег так хрустит, — совсем стекло!
— Да, в городе такого неба не увидишь, — тоже приподнято, гордовато отозвался Игорь.
— В городе окна, как звезды, и фонари. Мне, в принципе, окна и фонари больше нравятся. — Позвякивая штырьком умывальника Марина вымыла руки. — Слушай, а чай у тебя имеется?