* * *
Попади в сегодняшний Франкфурт Герберт Уэллс, он сказал бы, что это антиутопия. Ленин бы отметил, что все его пророчества об угнетателях и капитализме по-прежнему актуальны. Блаженный Августин, особенно если бы приехал на поезде и осмотрел привокзальный вокзал, заключил бы, что оказался на балу у Сатаны — восемь смертных грехов, эти демоны, что набрасываются на каждого из нас, победили и ввели свои законы для дальнейшего процветания. Попытаемся применить и тут системный подход...
Дух первый — чревоугодие.
Чревоугодие в Европе имеет свои нюансы. Нормальных продуктов вроде хлеба и фруктов, в изобилии доступных на каждом углу у нас, там попросту нет. В центральных районах крупных городов, где бродят обалдевающие туристы, продукты купить почти невозможно: все сплошь дорогущие кафе и ни одного магазина. "Туристам — туристская еда" — этот принцип практикуется свято, и такого сочетания несъедобной бурды с запредельными ценами, как в туристических местах Европы, не встретишь больше нигде.
Большие супермаркеты находятся на окраинах, их сложно найти, и выйти из них — тоже нелегко. Даже если надо купить лишь стаканчик йогурта, придется преодолевать расстояние в футбольное поле, а то и не одно. Это, очевидно, сделано, чтобы покупали побольше — да не просто очевидно, а нет никаких сомнений; тут почти все делается именно с такой целью. Набирать, меж тем, нечего. С едой в Европе ох и плохо же. Фрукты и овощи давно превратились в декоративный элемент стола вроде красивых салфеток. Ни вкуса, ни запаха они не имеют. Как этого добиваются, даже любопытно. Есть магазины, где продается немыслимое диво: яблоки с запахом (выбор съедобных фруктов строго ограничен, хуже, чем в застой в Москве). Цена — в 2-4 раза больше. Магазины с человеческой (тут это называют "экологический чистой") едой стоят совершенно отдельно, разумеется, они составляют незначительное меньшинство и безумно дороги.
95% европейского хлеба у нас не сунули бы и свиньям. Чтобы купить нормальную булку, надо хорошо знать город: в одной из нескольких частных булочных пару сортов хлеба можно употребить в пищу без риска оплевать все вокруг. Стоить такой хлебушек будет 3-4 евро. Но даже это полбеды — и эту плохую еду большую часть времени невозможно купить. И крупные супермаркеты, и торговые центры криминально рано закрываются, а по выходным не работают никогда.
Однако же тут едят. Не меньше, чем везде. Работает еще один фактор (главный местный фактор) — жадность. Совершенно нормальная картина, когда в бизнес-районе менеджеры в дорогих костюмах, стоя, а иногда и на ходу, поедают дёнеры — турецкий аналог гамбургеров, только еще быстрее, еще дешевле и намного, намного вредней — о качестве продуктов, из которых изготавливаются дёнеры, не хочется даже думать. Жадность с легкостью отметает заботы о теле: дёнеры споро поедаются повсеместно. Завтракать многим приходится в дороге: в каждом поезде видишь несчастных, с традиционно унылым видом глодающих нечто в бумажном пакетике. "Это" было куплено на вокзале, на лотке: никакого вкуса, но желудок набивается, а благодаря бумажному пакетику хоть не так дешевым маргарином перемажешься. Добавьте кофе, напоминающий настойку на тараканах, — таковы безрадостные завтраки Европы. И такова общая картина бесчинств нечистой силы — искушая, она всегда обманывает.
Дух блуда подпитывается, как известно из "Добротолюбия", духом чревоугодия. Но это, может, у греческих монахов. Здесь же он подпитывается всем подряд. Безбожное атеистическое общество возвело последнее занятие, где еще может появиться отблеск божественного, — в культ. И, уж надо думать, всеми силами постаралось заработать на этом елико возможно больше. На выходе же получилось смраднейшее из социальных явлений Европы — секс-индустрия. Показательно, что развита она так именно здесь. В странах, где сексуальность не обязательно извращена до предела, — взять хоть бы Латинскую Америку — на секс-игрушках, журналах с детишками и всем прочим срамом, чего и упоминать-то ни к чему, — денег так просто не сделаешь. Лишь среди светочей гуманизма так отвратно процветает прелюбодейство. Европа пытается наследовать Древней Греции — так вот с сексом получается хуже всего, вместо полнокровной радости эта индустрия несет в себе ощущение чего-то совсем нездорового, отталкивающего и гнусавого. Хуже всего — в Швейцарии. В Швейцарии вообще хуже всего. Секс-шопы тут даже на бензоколонках — до какой же степени должны дойти проблемы с сексом у нации? Понятно, почему "Пианистка" получила приз в Каннах; если для российской аудитории потуги Ханеке — ерунда и дешевка, то на родине режиссера — острая социальная проблема.