Помоги истории ответить:
Будет третье из тысячелетий
Или все
начнется от нуля?
Молчит земля, не торопится с ответом и она на гамлетовский вопрос. А может, попытаться найти ответ у главной героини книги, коей безусловно является лирика. Она ведь не случайно царствует на её страницах, теплою волной вливается в душу сразу же после особенно тягостных моментов, названных, обозначенных самим же автором, вот таких, например:
На отстрел отныне нет запрета!
Лупит шквал свинцового дождя,
Не щадя солдата и поэта,
И саму Россию не щадя.
Сыто усмехаются с прищуром
"Нового порядка" господа.
Пуля-дура, ты и вправду — дура!
Попадаешь, дура,
Не туда.
Поэт-лирик по складу души своей, он как бы вдруг спохватывается и вспоминает, что он еще и боец, и тогда в стихах его, особенно написанных в последнее время, звучат не тонкие струны виолончели, а металл. Имея в виду тех, кто принес на землю нашу новые несчастья, поэт говорит:
Все начиналось милой болтовней
Про общечеловеческие ценности,
Продолжилось парадом суверенности,
А кончилось пожаром и резней.
...Но видит Бог —встает страна огромная
И в руки кол, прозревшая, берет!
Ты не умрешь, Отечество отцов.
Как не уйдут от нас твои губители —
В любой одежде и в любой обители
Мы их запомним. Каждого. В лицо.
Поэт знает, что вызволение России из беды будет долгим и трудным, что оно потребует неимоверных усилий нескольких сменяющих друг друга поколений, и потому-то под конец книги приходят мысли о внуке — как продолжении жизни и нашей, и всех, кто придет вслед за нами. Стихотворение так и названо: "Внук". Тут, как это часто бывает у Евгения Нефёдова, публицистика выступает в обнимку с лирикой. Мне хочется, чтобы читающий эти мои заметки, увидел стихотворение полностью.
Итак — "Внук":
Отпуск — не у моря, не в лесу,
Не на даче, не в гостях у друга:
Вахту непривычную несу —
Нянчу внука.
Вроде только нянчили детей.
Не прошли как будто и полкруга,
Но несется время без затей —
Нянчу внука.
Он родился в дальнем далеке,
Я к нему сорвался налегке,
Чтобы кроха на моей руке
Разместился, словно в гамаке.
Как же непоседлив, егоза!
На лице то радость, то слеза,
Но глядят доверчиво глаза
В окна, где и птицы, и гроза...
Не беда пока, что ничего
Знать не знает это существо,
Дед и внук — недальнее родство,
Дайте время — только и всего.
Объясню ему, что сам пойму
На земле от севера до юга,
А еще добавлю, почему
Нянчу внука.
Всем назначен крестный путь страстей,
Но чтоб жизнь продолжилась, Андрюха,—
Все пройдя и вырастив детей,
Нянчи внука!
А заодно, добавлю я уже от себя: люби Россию, как любишь ты отца и мать, Андрюха! На этом я и закончил бы свое коротенькое слово о полюбившемся мне поэте Евгении Нефёдове, хотя он, конечно, заслуживает гораздо большего.
Александр Михайлов ДОРОГА К ХРАМУ
Прочитал в журнале "Подъём" (№ 2-3, 2002) повесть Ивана Евсеенко "Паломник". Её герой, мой ровесник, солдат великой войны, на исходе жизни совершает паломничество в Киево-Печерскую лавру. Подвигнуло на это его, человека не крепкого в вере, видение на Страстной неделе: седой старик в белых одеждах, явившийся то ли во сне, то ли въяве, и прямо указавший: "Надо тебе идти в Киев, в Печерскую лавру и хорошо там помолиться".