Разве нет у вас дома своих матерей?..
Жен?..
И девушек?..
Малых детей?..
Птиц и трав?..
И шмелей?..
Вот таких же белых ромашек?..
...Так зачем, для чего, почему
По чужой земле вы шагаете,
Позабывши про землю свою?..
..Для чего, почему и зачем
Так легко вы ушли от глаз, вас любивших,
И такою вот плотной колонной теперь
Приближаетесь вы к глазам,
Вас ненавидящим?!..
10.
...Тишину пропорол пулемет!
И туда, в злую гущу врагов,
Пять сынов беззаветных своей Отчизны,
Словно в землю зерно,
Густо сеяли смерть,
Чтоб когда-то — пусть уже не при них -
Проросла, расцвела и созрела щедро
Победа!..
11.
...Деловито сновали затворы в стволах,
За патроном патрон досылая...
И летели в пришельцев десятки гранат...
И дрожал, зло дрожал пулемет...
Но, пожалуй,
на лице пулеметчика не было зла,
Был в глазах у него
Тот извечный крестьянский смысл,
Словно он, белобрысый селянский парень,
Оказался на косовице —
Не кичился своим трудолюбием, а жил им...
12.
...И вонзалась,
Свирепо вонзалась в густую и щедрую почву
Смерть.
...Возносилось к высокому чистому небу чужое:
"Майн гот!"...
...И летело свое: "Вот вам, гады!"...
...И ромашковый белый простор
Обагрился алою кровью.
..Люди падали там,
Чтобы больше не встать.
...Сверху падали срезанные пулями ветки и листья.
...И на все, что творилось вокруг,
Падал яркий солнечный свет,
Освещая все ровно и четко,
Для того, может быть, чтобы происходившего
Никогда не забыли
Люди!..
13.
...Все затихло,
Когда поднялося солнце в зенит —
Полдень-праведник миром правил.
...И лежали чужие солдаты в белых цветах,
Под своими эмблемами смерти лежали.
...И лежали они,
Неизвестные витязи наши —
Четыре красноармейца и сержант.
Застыли в тех положениях,
Кто и как повалился
Перед бруствером своего окопа,—
Когда вышли боеприпасы у них,
Ринулись в рукопашную.
...Кровь уже запеклась,
Не сочилась из ран людей,
Но белели вокруг и сочились раны деревьев.
...И птицы покинули этот край,
И шмели,
И ветер затих, как расстрелянный.
...Было жарко,
Светло
И тихо...
14.
...Когда белобрысый веснушчатый красноармеец
Шевельнулся,
От ноги его соскользнула пустая гильза в окоп,
Звякнула там, угодив
В уцелевшую стеклянную банку
Из-под кабачковой икры,—
Белобрысому показалось,
Что разорвалась граната:
Думая, что он все еще в рукопашной,
Красноармеец рванулся и... сник,
Пронизанный сотнею болей.
...Мир светлел постепенно.
Целый век или час
Размывалась в глазах белобрысого
Медная муть.
...Первое, что увидел он ясно,—
Были широко раскрытые,
Но уже обмелевшие голубые глаза
На застывшем в выражении удивления
Лице чужого солдата.
— Что ж теперь тебе удивляться? —
Прошептал белобрысый воин.
...Чуть позже красноармеец заметил
И торчавший из черной пилотки стебелек
От срезанной пулей ромашки.
..А потом,
Когда солнце, покинув зенит,
Опускалось уже на запад,
Откуда явились враги,
Он, белобрысый веснушчатый красноармеец,
Увидел и свой цветок,
Ту ромашку,
Которою любовался он перед боем.
Но его цветок — уцелел!
И теперь еще даже чуть подрагивал
После отбушевавшего вокруг него ада.
...Нет, не тот,
Не мертвящий — целящий покой
Вдруг разлился по телу красноармейца!
Он и вновь улыбнулся цветку своему,
Ибо он, белобрысый, веснушчатый, понял:
Раз он видит ромашку — значит, живой!..
Раз живой — будет жить!..
Будет жить — будет бить
Пришельцев!..
15.
...Я сегодня над этим давнишним окопом стою,
В этом тихом лесу,
Среди целого моря белых ромашек,
Этот лес, эту землю родную
И море белых цветов
Ото всех не пришедших с войны земляков
Унаследовав...
Птицы,
Шмели,
Чистота и нетронутость белых ромашек...
Не вернутся отсюда в пославшую их сторону
И с охотой — чего там лукавить! —
с великой охотой
Сюда дошагавшие некогда пришельцы...
Не воскреснут, не будут — увы! —
До естественных сроков своих
Благоденствовать с нами
собой заслонившие нас
Богатырской заставы красноармейцы.
...Я сегодня над этим давнишним окопом стою,
А не в нем, — в этом сущность великая!
Понимаю: возможно, все было тогда здесь не так:
Все могло быть сложней или много проще... Но стоявшие насмерть — они молчат: