Выбрать главу

Детство под Можайском, дровни,

Зимний лес, луна шасси

Спрятала, взмывая в высь.

Лес, как царская полушка,

Очи — вылитая рысь,

На щеке слеза, как мушка…

Ты, заморская игрушка,

Замуж даже не проси.

В дровнях не кудель-макушка,

Деревенская Танюшка,

А наследница Руси.

БРАВО!

Низвержение в ад самопознания

пролагает дорогу к обоготворению.

Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг

Рай? Целиком!? За цену

Райской ранетки,

что в нём же спеет?

Я выхожу на сцену

Поэзии — слово немеет.

Пока не брошу в Яузу,

В Лету, Нил или Дон

Огрызок яблока,

диапазон

Возможностей лихорадит простор

Пространства и времени. —

Держит паузу

Гениальный актёр.

ОТБЛЕСК

О, этот жостовский поднос! —

Цветы, в которых не бывала.

Обрывки рока — покрывала

Из лоскутков — лихой разброс

Прабабок, их пасьянс, их нос

Привздёрнутый средь сеновала.

И дымковской игрушки дымка

Любви — весь мир сквозь линзы слёз,

Что не подходят, не всерьёз

Подобраны, мир, как ужимка

Припудренных и взбитых грёз.

И я тем чопорней и строже,

И даже на дуэль дороже,

Чем откровенней ножка из-

под кружева, чем потаённей

Слеза и мушка — лишь каприз

Души, всегда потусторонней.

Галёрка! — Родина, крестьяне

С их земляникой в туесах.

И горький жемчуг в волосах

Фамильным стал, и в небесах

Шалеют инопланетяне

И в саркофагах египтяне,

И… граф, на обморок похоже

Передо мною ваше Ах!

СТИШКИ

Я говорю о Пушкине: поэте,

Действительном в любые времена.

Игорь Северянин

Бесценен конь, что гривой ник

И грыз на Мариуле алый

Платок,

пока хозяин шалый

Бледнел, а та смеялась: гривенник

Тебе цена, мой разудалый.

Бесценны Псков и со щеки

Слеза на талисман, где матов

Агат княгини,

и с руки

Не снятый бриллиант реки —

Тот, чёрный, в тридцать семь каратов.

И антикварный голубой

Бесценен мох небес в пазу

Между вселенными,

в грозу

Он вспыхивает сам собой.

Но Анне Керн её слезу

Не может утереть любой.

Как маковками монастырь,

Заблещет в полнолунье слово

И чародейно, и христово…

И окиян швырнёт фартово

Чью бочку? (Кто из нас царёво

Дитё?) на камень-алатырь.

Судиться бойко, черноброво

Иль в чёрном — кружево лилово —

С чужою и своей судьбой?

Судиться? Сердце не готово.

Грешно? Грешно! Да не сурово

Грешно. Красиво, как в Берново,

Грешно, как будто бирюзово

Одетая, качу с тобой

На маскарад… А судный бой

Лишь фарс, где с Богом-то любой

Куражился бы бестолково.

Огрехи времени, грешка

Бесценного исподтишка

Нескромность — поцелуй ушка,

И я танцую, наблюдая

Эпохи,

вечно молодая

Благодаря строке стишка.

ЗА ТО, ЧТО…

За то, что звёзд небесных пантомима

Оправдывала каждый шаг её.

За то, что он, полки в Египте сбривший

У Франции, как бороду, охрипший

От спора с мумиями, Сфинксов покоривший,..

Как мантию, целует ей бельё.

За то, что суеверна и дарима

И всё ж отвергнута: мол, нет ни капли грима

Злой царской крови на лице судьбы.

За то, что Клеопатры нет без Рима.

Но Цезари его — её рабы.

ГАЛА

(опыты)

Не нравятся конкретные глаза

Мужчинам. Нет!

Им сто зеркал и свечка,

И марево… не взгляд, а так — слеза.

Соринка он? Иль кто? И тормоза

Игрушка лишь…

и лишь прицел — осечка:

Не нравятся конкретные глаза.

Взор дамы пик взамен туза

И сорванного банка,

бирюза,

Что цвет и нрав меняет вдруг и за

Мгновение до смерти,

яд конфетки,

Как знак отличья Медичи,

кокетки

Взор зашифрованный, русалочьи глаза.

И чуть манерные, как вальс из оперетки.

ЦВЕТИКИ ЗАПОЗДАЛЫЕ

(сарказмы)

На плече за тканью тусклой,

На конце ботинки узкой

Дремлет тихая змея.

………………………………

Ты влечёшь меня к безднам!

Александр Блок

А что романы? Только лишь привычка

Дурная: ну ещё раз прикурить…

И новый вечер догорел, как спичка.

А он сошёл с ума — какая прыть!

И написал (из глубины веков),

Что мир не Лувр — в нём нет запасников.

Куда я дену принца и альков,

Что снились на холстах метели?

Засуну в лабиринты Гжели

И зеркала особняков?

Но дамы там! — акцент, качели…

Пытая рок, подбросят кость в постели

Игральную — то позвонки полков.

А потаённая лихая дверка?

А на ступеньках замка табакерка

В крови и самоцветах фейерверка?

А шарф на императоре каков!

И головы не просто мужиков,

А фаворитов,

сдёрнув с плах, — поверка!

Как Пётр, целует в губы изуверка

История — шум пушек и шелков.

Ах, как он мил. И ах! как это мило.