Разумеется, выше обрисована только некая тенденция. Реальная жизнь всегда намного сложнее и многообразнее.
Но сразу же возникает вопрос. Ну, предположим, с образованностью всё ясно. Но при чём здесь А.Д. Сахаров? Как в компанию недоучек и полуграмотных бумагомарак попал блестящий учёный, в 32 года ставший академиком, причём по прямому указанию не кого-нибудь, а лично Сталина, совершивший революцию в области термоядерной физики, внёсший бесценный вклад в обороноспособность страны, наконец?!
Вот об этом и следует поговорить подробнее. Именно здесь, на мой взгляд, раскрывается ещё одна малоизученная грань феномена российской (и советской) интеллигенции.
Зададимся вопросом: какого Сахарова советская интеллигенция вознесла на недосягаемые высоты почитания? Блестящего физика? Трижды Героя Соцтруда? "Отца" водородной бомбы? Нет, разумеется. Настоящий учёный интеллигенции не нужен. То ли дело — диссидентствующий политик, "правозащитник", левонападающий на всё, что хранит хоть какие-то традиции народа и государства, и имеющий при этом некий "имидж" в сфере науки, образования и искусства. Таким и был А.Д. Сахаров в постнаучный период своей деятельности! И не было у него никакого "народного авторитета известного ядерщика", как пишет неизвестный автор. Точнее, авторитет-то был, даже, может быть, и народный, только это не авторитет учёного, а обычная популярность. Аналогично тому, как, например, оперный певец, заслуженный артист, лауреат известен достаточно ограниченному кругу ценителей классической музыки и профессиональных музыковедов, а имя раскрученной поп-звезды знают все, даже те, кого от неё тошнит. Не говоря уже о том, что Сахаров во время своей научной деятельности был строжайше засекречен (может, это и было излишним).
Но почему академик пошёл по такому пути? Ради чего бросил любимую науку, сменив её на сомнительную славу кумира антигосударственных сил? Это уже другой вопрос, который также освещался достаточно широко, начиная с нашумевшей статьи Н.Н. Яковлева, опубликованной в журнале "Смена" в 1984 году. Не будем обсуждать, что было причиной, что следствием и какова во всём этом роль Е.Боннэр, но факт остаётся фактом. Академик Сахаров влез не в своё дело и повёл себя в нём, как известный обитатель африканских саванн в посудной лавке. Автор статьи, напечатанной в "Дне литературы", пишет: "Парадокс истории в том, что политические взгляды человека, всю жизнь занимавшегося точными науками, были невнятными и наивными…" Но что же здесь парадоксального? Именно это и закономерно. Странно было бы, если бы наоборот, "невнятные и наивные" (то есть непрофессиональные) взгляды обнаружил человек, занимавшийся политическими науками. И далее: "В первый же день злополучного съезда они [депутаты Афанасьев и Попов] принялись впаривать демократию, сработанную на Малой Арнаутской, а попросту охмурять раззяву-интеллигента, прилипшего к ненаглядному ящику. …И впарили, и охмурили. Бог с ним, с образованным лохом, но в их сети попался и крёстный отец правозащитников…" Стоп! А чем, собственно, "крёстный отец правозащитников", физик по образованию, мог отличаться от любых других "образованных лохов"?
А с каким пафосом анонимный автор "ДЛ" вопрошает: "Разве не мог не понимать человек с переразвитым аналитическим мышлением, чего стоят посулы историографа, обвинявшего во всех бедах коммунистического режима Петра Великого, и экономиста, чьи наукообразные планы перестройки вели к неминуемому обогащению бюрократической мафии?" А почему, собственно, он должен это понимать? Только ли в аналитическом мышлении дело? Сахаров же не историк и не экономист, всех тонкостей и особенностей этих наук он просто не мог знать. Поэтому-то и купился на посулы "прорабов перестройки", как последний интеллигентишка. Если, конечно, вынести за скобки версию, озвученную Кириллом Рыжовым ("Игра Сахарова", "Спецназ России" № 6 (57), 2001), которая сводится к тому, что А.Сахаров прекрасно знал, к чему приведёт его политическая деятельность, и именно к этому стремился, выполняя задание неких определённых сил.
Если же это так (а аргументов в пользу данной точки зрения множество) и Сахаров сознательно работал на развал (подобно упомянутым в статье Афанасьеву и Попову), то из "зеркала советской интеллигенции" он превращается в обыкновенного агента влияния. Только вот интеллигенция всё равно видела его своим кумиром. Причём даже не откровенная диссидентура, для которой было хорошо всё, что работало против государства и власти, — эта-то как раз не считала Сахарова до конца своим, — а именно та каэспэшно-кухонная образованщина, которая, хоть и преклонялась перед всем западным, не любила "совок", но всё-таки не шла на открытый конфликт с государством. И дело тут было не столько в страхе перед репрессивными последствиями, сколько в том, что этой категории гораздо ближе открытого столкновения (времена декабристов и народников всё же прошли) были идеи "конвергенции", вхождения страны в западный мир, которые и предлагал (или только озвучивал?) академик Сахаров. Таким образом, он отражал взгляды большинства советских интеллигентов, а точнее, почти всех, кто попадал в эту категорию. И в этом смысле, конечно, можно говорить о Сахарове именно как о неком зеркале.