внучата, подступавшие к нему:
"Мы встали, дед! Рассказывай нам сказки
про Эс-Эс-Эр — великую страну... "
И восставала Фениксом из пепла
в рассказах деда — навсегда вольна! —
летела в космос, побеждала, крепла
СССР — великая страна.
Омытая священным стягом алым,
вставала краше прежнего она.
И корчилась по кухням и подвалам
бесовья диссидентская шпана.
Старуха, что слыла простой и кроткой,
вдруг становилась строже и стройней.
И так гремела старой сковородкой,
что все боялись подступиться к ней.
***
Били воблой по столу.
По стаканам пиво лили.
Все рвались спасать страну.
Президентов материли.
Из закуски — хрен да шиш.
На столе — окурков блюдце.
Вот уж зашумел камыш,
вот уже деревья гнутся.
Потерпи, Россия-мать!
Много ли еще осталось?
Пива литров двадцать пять
на троих — такая малость!
Не качай камыш, река!
Дерева, замрите строем!
Вот сейчас рванем пивка
и — Россию обустроим.
***
Приноровившись без устали рыть
ямы для братских могил
"Я научу вас свободу любить!.." —
пьяный могильщик вопил.
Не одолеть ни крестом, ни пестом
этой науки лихой...
Многая лета вам, заступ и лом,
вы потрудились с лихвой!
Знать, шибко сильно мы Богу нужны,
русские люди в цене,
ежели нас безо всякой войны
бьют, как на лютой войне.
— Что ж ты, родная, запнулась о край
свежей могилки своей?
Коли стоишь пред воротами в рай,
мимо стакана не лей!
***
Что не сплыло — быльем поросло...
Не томимся. Не плачем. Не стонем.
И былое величье свое
величаем "проклятым застоем".
Почему — объяснить не берусь! —
ты смирилась с глухим беззаконьем?
И безмолвствуешь, гордая Русь,
волочась под заморским оконьем.
Что ты им? Скучный вид из окна —
ни конца ему нету, ни края.
Твои песни, твоя тишина —
все зевоту у них вызывает.
Но воистину скорбно велик
молчаливый, лишенный стенанья,
заоконно-иконный твой лик,
искаженный улыбкой страданья.
***
Оренбургский хрен, ты не слаще самарской редьки,
сколько липовым медом тебя и ее ни сласти...
Разведусь я с поэтом, и уйду я в народ,
то бишь к дворнику Федьке...
Надо ж как-то свою одичалую душу спасти!
Буду двор с ним мести по утрам, собирать стеклотару,
звать по имени-отчеству всех безымянных жильцов...
Один хрен Оренбург променяла на редьку-Самару
и в ломбард заложила венчальное чудо-кольцо.
Буду лестницы мыть и, быть может, однажды забуду
малахольного мужа-поэта, что в мире продрог...
Ты катись-ка, кольцо, по пустому фамильному блюду.
Ты лети сквозь кольцо, оренбургский пуховый платок.
Ты прости, ты прости, ты прости меня, сирое сердце,
что навек заблудилась однажды на грешной земле.
Коли счастья уже не догнать, так хотя бы согреться,
в остывающей мгле на чилижной летая метле.
Евгений Семичев “КАК РОДИНУ ЛЮБИТЬ...”
***
Те за Россию. И те — за Россию.