Подавленные, как после войны…
И шла она одна во мрак из мрака,
И думала, как лучше ей солгать.
Притихшая, как битая собака,
Что скажут ей теперь отец и мать?
Так плакала проснувшаяся дева,
Что жизнь ее давно уже прошла,
Но знают все про гнущиеся древа
И грозный шум ночного камыша.
Так плакала она, что и доныне,
Когда веселье вспомнит нашу тишь,
Немного выпьют — вспомнят о "рябине".
А много выпьют — запоют "камыш".
ГЕННАДИЙ РУСАКОВ
***
Ты только пособи, чтоб времени хватило,
чтоб я успел, сказал, докликал, довопил,
как плыли надо мной косматые светила,
а я смотрел туда — и только воздух пил,
и повторял: "Хвала!", и задыхался криком, и видел, как цветет твой гефсиманский сад,
как светится овца своим библейским ликом
и, черные, над ней созвездия висят,
как крепнет виноград и хмель пока что молод,
зерно взрывает пласт, вода идет к огню.
Хозяин, как мне жить и утолить мой голод,
раз ты назвал меня и обрядил в броню?
Как мне насытить глаз для ублаженья слуха?
Услышать, угадать, что должен только я —
о чем который раз отчетливо и сухо
просверкивает мне над лесом молонья?
НАТАЛЬЯ РОЖКОВА
***
А. Д.
Все было так сложно —
Но встретиться нам суждено,
Последнего лета огромные звезды висят
Как будто салют; по ночам открываю окно,
И дышит тобою —
Росою чуть тронутый сад.
Все будет так просто —
Как мой незатейливый стих.
Я время ругаю, а, может, виновна сама?
И стану снежинкой, умру на ладонях твоих.
Да здравствует самая светлая в мире зима!
ЛЮДМИЛА КАЛИНИНА Нижний Новгород
***
Не прикрыта во взгляде тревога,
Безответного слова боюсь…
Леденеет от стужи дорога.
Не бросай,
Разобьюсь!
Заблужусь в непроглядной метели,
Поскользнусь на заснеженном льду.
В чистом поле ветра загудели:
Не бросай,
Пропаду!
Подхватили голодные звери,
Повторили леса наизусть,
Заскрипели, заохали двери:
Не бросай, не вернусь…
Разве мы понимали друг друга,
Расставаясь у черной воды?
Не вернется, —
Поверила вьюга,
Под окном заметая следы.
НИКОЛАЙ НИКИШИН
***
Утро. Заря и заснеженный сад.
Яблони спят в облачениях царских.
Розовый кварц, темно-красный гранат —
Светятся символы сказок январских!
Возле окна, на котором узор,
В хате остылой лежу на постели.
Трудно вставать — но пора на простор,
Вон за окном и синицы запели!
Лыжи готовы. Лечу налегке.
Путь мой нетронутый холодом схвачен.
В дебрях лесных на любимой реке
Весел покров ледяной и прозрачен!
Лежа на льду, я смотрю сквозь него,
Словно в аквариум вольный и чудный.
Там на корягах, где струй торжество,
Влажно шевелится мох изумрудный!
Окунь мелькнул полосатый над ним;
Стая плотвы собирается в яме…
Вдруг рассыпается! — телом седым
Щука над ямой нависла упрямо!
Рядом застыл темно-серый пескарь,
Словно не чуя такого соседства…
День догорает. Уходит январь
В синие сумерки давнего детства…
ТАТЬЯНА БРЫКСИНА Волгоград
ГЕРАНЬ
В изломанности бытия,
Когда и лесть звучит, как брань,
Держись, красавица моя —
Самозабвенная герань!
Не соглашайся, что крива
И бледнолиста…Это сок
Из почвы тянется едва
В твой лепестковый туесок!
Две домоседки января —
Мы тем и схожи без прикрас,
Что, не от гордости горя,
Всегда сгораем напоказ!
Мы прорастаем сквозь рядно
Непроходимой нищеты,
И это лучше все равно
Злых эталонов красоты.
Пусть ледяное колотье
Пронзает душу до нутра —
Восславим наше бытие
Зарей цветущего костра!
БЕН ВЛАДЫКО Тверская обл
Из американского поэта
Джона Г. Нейгардта
КРИК НАРОДА
Дрожите за вашу недвижимость,
Творцы финансовых схем!
На вас наступает невидимо
НАРОД, и скажет он — съем!
Народ — мудрец и провидец,
Колосс — ни взять и ни дать!
Но ваш капитал-правитель
Заставил народ голодать.
Не надо, чтоб нас жалели,
И милостыня не нужна!
Подарки…вы что, ошалели?
Народу нужна страна!
Нам не нужны олигархи!
Всем им хана и тюрьма!
Подарки — свечные огарки…
Посторонись от дерьма!
Народ — творец и создатель
Этих ваших дворцов.
Но вот появился предатель
Всех прадедов и отцов.
Банкиры, бандиты — дрожите!
Народ идет — шире шаг!
В наши ряды, каждый житель!
Преступник, враг и грабитель —
Вон из тебя душа!
1900-е годы
ВЯЧЕСЛАВ КУПРИЯНОВ
ИЗ НЕКРАСОВА
Эх, эх, придет ли времечко,
Когда — приди, желанное! —
Когда Белинский с Гоголем
Пойдут в бой за свободу
Базарных отношений!
Нет, не так…
Эх, эх, придет ли времечко,
Когда — приди, желанное! —
Когда сам Трифон бородатый
Топтыгиных проклятых
Дубиною народной
Прогонит из народной думы…
Нет, не так…
Эх, эх, придет ли времечко,
Когда — приди, желанное! —
Когда заморский Блюхер
С базара понесет
Простого мужика!
Нет, все не так…
АЛЕКСАНДР МЕДВЕДЕВ
АВТОПОРТРЕТ
Спать в доме легли — и лежат, как снег.
Поздно пришел, никого не бужу.
В зеркало гляну, не зажигая свет,
будто не возвращаюсь, а ухожу.
Землистый, словно лицо земли.
С укором глядит в старом халате мгла.
Морщины мои рябью легли
на гладь ночного стекла.
Был я волк, утекал, как волк,
и, как вол, тянул ярма обода.
Жесткий, как шлак, стал как шелк —
неужели уже навсегда.
Не времени и ни себе — так, никому
говорю: что я? кто я такой?
Устало руками по лицу своему
шарю, как слепой.
МАРИЯ АВВАКУМОВА
ВИЛЮ МУСТАФИНУ. В КАЗАНЬ
Сколько измучено белой бумаги
ради нечтимых стихов…
От пустословья — до истой отваги,
до неутешных шагов.
Страшно самой, как их шаг несговорчив,
как малословен и строг.
Это выходит словесная порча
и начинается Бог.
ЮРИЙ БАРАНОВ
ПО ВОЗВРАЩЕНИИ С ЗАПАДА
Дым в Отечестве — жуть, без фильтрации,
И колдобины вместо шоссе;
Политические прокламации
Отвратительны, право же, все.
Демократии пайки — уменьшены,
На зарплату прожить не смогу.
Но прелестные русские женщины
Возникают на каждом шагу.
ВЛАДИМИР ТОПОРОВ
***
Мой паспорт проверяет тщательно
Сержант патрульно-постовой.
И это просто замечательно,
И это значит, я — живой.
Без наркоты и без оружия
Я понимаю наяву,
Что хоть кому-то в мире нужен я,
Что в государстве я живу.
Что кто-то есть "при исполнении"
И, может, кем-то я храним…
Ты юн, сержант, но, тем не менее,
В Чечне совсем был молодым!
Как я, хоть мы довольно разные,
Друзей и вспомни и оплачь.
Поэты — люди неопасные,
И за плечо упрячь "калач".
В глубинах общества сословного
Я сам себя ищу-свищу.
Тебя мальчишку подмосковного,
Давай-ка, "Явой" угощу.
ВЛАДИМИР БАШУНОВ Барнаул
КОСТЯКИ
Петухи роют в Костяках.
Топоры стучат в Костяках.
Мужики, как сошли с ума,
обихаживают дома.
Тот веранду решил обшить,
тот резьбой карниз обошел —
собираются долго жить,
и нарядно, и хорошо.
Им-то видно, что всюду клин:
ни больницы,
ни школы,
ни клуба нет — один магазин,
да и то в урочные дни.
Им-то ясно, какой исход
ожидает их через год,
через два, ну от силы три:
все разъедутся. — А не ври!
Как с ума сошли мужики,
как ночуют на облаках.
Смыслу здравому вопреки
петухи поют в Костяках.
Дети выбегут на угор…
Наигравшись среди травы,
беззащитно глядят в простор,
полный тайны и синевы.
(обратно)