Соб. инф.
Анатолий Яковенко В РОДИТЕЛЬСКУЮ СУББОТУ (Вспоминая Бориса Примерова)
Отмый, Господи, грехи поминавшихся
зде Кровию Твоею.
Из Молитвослова.
Во время моей учёбы в литинституте мы группировались как бы по интересам. Чаще всего поэты с поэтами, прозаики с прозаиками. И среди нас были уже в то время также свои кумиры! Ведь тогда как раз складывалась — отнюдь не просто — и судьба столь знаменитого ныне Николая Рубцова. Но он совсем не заслонял и всю остальную рвавшуюся на Олимп свежую поросль. И пусть не такую яркую и самобытную, но всегда державшуюся со всеми почти на равных.
Ведь, несмотря на различный возраст и не слишком частые у некоторых публикации, мало кто, тем не менее, считал себя неудачником. Каждый был тогда ещё в душе Пушкин или Толстой! Попробуй-ка, брось кому что-то излишне обидное. Сразу же, чего доброго, и кулака отведаешь в награду. Жили-то мы все в общежитии (на Добролюбовской), а тут уж редко в какой день обходилось без всевозможных застолий и споров.
Собирались обычно у кого-нибудь в комнате, читали друг другу стихи или рассказы. И, конечно, ждали сразу же на них откликов. Получилось, нет ли?! И где что-то более удачно — диалог, сцена или какая-то поэтическая строка — всё интересно. И кто попадает точно, а кто и ошибётся. Но у каждого восприятие возбуждённо-ревностное... ловят любую промашку.
И как-то вот так сошёлся я с Борисом Примеровым. Довольно уже известным тогда поэтом... ростовчанином и земляком самого Шолохова.
А надо также сказать, что в ту пору было негласное деление и всей нашей литературы. На северное (вологодское), южное (Ростов, Краснодар, Ставрополь) и сибирское — во главе с Иркутском. В Вологде жили Александр Яшин (с его глубинной и так до конца не оценённой повестью "Вологодская свадьба"), Василий Белов, Каратаев, Рубцов. Ростов особенно чтим был за имя Шолохова и его "Тихий Дон", а уж из поэтов тут тоже набиралось целое созвездие. И среди молодых больше всех заявлял о себе Борис Примеров. В Иркутске же царил над всеми Валентин Распутин.
Были, конечно же, ещё Евгений Носов в Курске, мечущийся из города в город Астафьев. Ну и также стоявший особняком Василий Шукшин. Не то алтаец, не то москвич,... рассказы которого, однако всё больше причислялись к знаменитой уже "деревенской прозе".
А Борис Примеров был лирик... тонкий и проникновенный. Редкость даже рядом с Николаем Рубцовым. И такой же придирчивый, чуткий к слову... ни один нюанс не упустит. Подметит даже то, что, казалось, и в голову не придёт обычному смертному.
С Николаем Рубцовым у Примерова был особый счет... и это чувствовалось во всём его поведении. Он ценил, уважал его, но в то же время и довольно ревностно относился к его славе. И когда случалось, что тот оставался у него на ночлег (Рубцов числился в заочниках и не имел твёрдого места в общежитии), то им приходилось даже с боем доказывать друг другу, кто же из них более достоин спать на кровати. Да и в стихах Рубцова Борис нередко находил какие-то погрешности. Или делал вроде этакого вот замечания на его ставшую затем знаменитой песню "В горнице моей светло":